Эрих Мария Ремарк родился в 1898 году в Оснабрюке в семье переплетчика. Прошел войну рядовым солдатом. Был учителем начальной школы, торговым служащим, коммивояжером, репортером, пытался писать бульварные романы. В 1928 году вышел его роман о первой мировой войне «На западном фронте без перемен». В этой книге с большой полнотой и художественной проникновенностью воплотилось непосредственное восприятие страшных будней войны, таких, какими их испытывали люди «потерянного поколения». Она принесла Ремарку мировую известность. Следующий роман «Возвращение» (1931) был посвящен первым послевоенным месяцам. В нем в ещё большей степени проявилось безысходное отчаяние, безнадежная тоска людей, не знавших, не видевших пути, чтобы вырваться из бесчеловечной, бессмысленной жестокой действительности; в нем проявилось, вместе с тем, отвращение Ремарка ко всякой политике, в том числе и революционной.
В первом романе Ремарка суровый протест художника был направлен непосредственно против войны и поэтому стал источником творческих открытий. Вторая книга оказалась значительно слабее, потому что автор отрицал правду истории – правду революции. Эрих Мария Ремарк пытался быть нейтральным, стоять «над схваткой» только созерцать. Это лишило его второй роман того живого дыхания большой исторической и художественной правды, которая определила творческий успех первого.
После захвата власти гитлеровцами в 1933 году, Ремарку пришлось покинуть родину. Некоторое время, он жил в Швейцарии, затем во Франции, потом переехал в США. Нацистские пропагандисты бешено травили писателя, обвиняя, прежде всего, в «подрыве воинского духа», в дискредитации и принижении «героики» немецкой солдатчины.
Уже в эмиграции был издан роман «Три товарища» (1938). В 1941 году вышли романы «Возлюби ближнего своего» и «Флоттзам» о жизни эмигрантов-антифашистов. Той же теме посвящен роман «Триумфальная арка» (1946). В книгах «Время жить и время умирать» (1954) – о второй мировой войне и «Черный обелиск» (1956) – о годах инфляции – все внятней и отчетливей ощущается целеустремленная, непримиримая ненависть писателя к фашизму и милитаризму.
«На Западном фронте без перемен», «Возвращение» и «Три товарища» – первые книги Ремарка – явились своеобразными художественными документами эпохи, поэтическими летописями и манифестами поколения. В них отразилось мироощущение писателя, сдержанно страстного, застенчивого и поэтому сурового в своей нежности, печального в веселой насмешливости, циничного в доброте. Больше всего Эрих Мария Ремарк избегает красноречия, риторики, брезгливо отстраняется от звонких категорических слов. Речь писателя скупа, шершава, но тепла, как солдатская шинель; отрывиста и грубовато-насмешлива, но задушевна, потаенно-ласкова, как ночной разговор в блиндаже, как неторопливая беседа старых друзей-фронтовиков за бутылкой рома.
Строгая, временами даже кажущаяся нарочитой, объективность повествования Ремарка вместе с тем пронизана глубоким лиризмом. В «Трех товарищах», так же, как в первых двух романах, рассказ ведется от первого лица. И это не просто искусственный литературный прием, а естественно необходимое выражение подлинного отношения художника к тому, о чем он пишет. Потому что Роберт Локамп – это, прежде всего, лирический герой, который видит мир и воспринимает людей, думает и чувствует во многом, как сам автор. Это нисколько не ослабляет индивидуального своеобразия его характера и психологии. И, разумеется, усталый и безнадежный цинизм Локампа, ограниченность и узость его духовных интересов существенно отличают лирического героя от его автора. Он не зеркальное отражение самого Эриха Ремарка, но очень близкий ему человек, сверстник и друг.
Писатель Эрих Мария Ремарк очень сдержан, немногословен в описаниях людей и событий, изредка едва приметно, но тем более выразительно расцвечивая их иронией, шуткой; он стенографически точно воспроизводит диалог и несколькими скупыми штрихами четко изображает местность и предметы. Словно неожиданно возникают картины природы: цветущее дерево, сад, поля, горный ландшафт; они выделяются такой лаконичностью и вместе с тем поэтической густотой и яркостью красок, такой музыкальностью речи – последнее, к сожалению, труднее всего воспроизводимо в переводе, – что звучат как своеобразные молитвы вдохновенного пантеиста. В записи душевных состояний, во внутренних монологах своих лирических героев писатель Эрих Мария Ремарк создает патетическую приподнятость суровой и стыдливой мужской нежности, грубоватого, но подлинного целомудрия...
Эрих Мария Ремарк никуда не зовет, ничему не хочет учить. Писатель просто повествует о своих сверстниках, об их мыслях, ощущениях, страдания радостях; просто вспоминает о боях и солдатских озорных досугах, о женщинах, вине, о встречах на фронте, в тылу, о смятении послевоенных лет.
Бесцельна и бессодержательна жизнь героев романов Ремарка. Но автор хочет быть только повествователем, а не моралистом-проповедником. Писатель не осуждает их пьянства, легкого, циничного отношения к любви. Эрих Мария Ремарк пытался во всем оставаться нейтральным наблюдателем. К счастью, это ему не удавалось, - к счастью для его писательской судьбы, к счастью для художественной правды.
В «Трех товарищах» - последним из романов, написанных до второй мировой войны, Эрих Мария Ремарк рассказывает о судьбах своих друзей, ровесников во время мирового экономического кризиса 1929-1933 гг.
В этой книге Эрих Мария Ремарк все еще сохраняет первоначально избранную позицию. Все еще хочет быть только художником-летописцем. Никого не судить. Ни участвовать в борьбе общественных сил, смотреть со стороны и честно и нелицеприятно запечатлевать образы людей и событий. В «Трех товарищах» это особенно ощущается. Описывая Берлин в годы напряженных политических боев, накануне гитлеровского переворота, Эрих Мария Ремарк старательно избегает проявления каких бы то ни было политических симпатий или антипатий. Писатель даже не называет тех партий, на собраниях которых бывают его герои, хотя и дает яркие зарисовки некоторых эпизодов; он не указывает, кто именно были те «парни в высоких сапогах», которые убили Ленца. Совершенно очевидно, что это были гитлеровские штурмовики, но писатель как будто нарочно подчеркивает свое самоустранение от политической злобы дня. И месть друзей для него не расправа с политическими врагами, а просто личное возмездие, настигающее конкретного, непосредственного убийцу.
Однако, хотя Эрих Мария Ремарк, несомненно, вполне искренен в своих стремлениях к полной «нейтральности», он, прежде всего, честный художник-гуманист. И поэтому, вопреки всем болезненным наслоениям, ему неотъемлемо присущи, в конечном счете, здоровые нравственные принципы, здравый смысл и живые чувства простого человека, ненавидящего войну, лицемерие и хищное корыстолюбие и горячо, взволнованно любящего людей, любящего их такими как они есть, – несчастливыми, грешными, измученными и даже изуродованными трудной, безобразной жизнью.
Поэтому книги Ремарка, вопреки всем субъективным намерениям автора, стали оружием в борьбе прогрессивного человечества против сил реакции. Поэтому писателю пришлось покинуть родину, чтобы избежать расправы гитлеровцев. Поэтому его романы выбрасывали из библиотек и сжигали на городских площадях гогочущие коричневорубашечники. А в нашей стране книга Ремарка «На Западном фронте без перемен» выдержала несколько массовых изданий.
В «Трех товарищах» Эрих Мария Ремарк еще пытался сохранить позиции художника, стоящего «над схваткой». В последующих книгах - о жизни немецкой эмиграции «Возлюби своего ближнего», «Триумфальная арка», в романе о второй мировой войне «Время жить и время умирать», в пьесе о последних днях гитлеровского рейха «Последняя остановка» и в романе «Черный обелиск», посвященном судьбам бывших солдат первой мировой войны в годы инфляции (1922-1923), - писатель все решительнее определяет свое отношение к политическим проблемам. Эрих Мария Ремарк по-прежнему отражает мировоззрение несколько отвлеченного, при всей своей образной конкретности, пацифистского индивидуалистического гуманизма, мировоззрение скептического, даже иногда циничного, но глубоко искреннего одинокого человеколюбца. Писатель по-прежнему лишен какой бы то ни было положительной программы, положительного общественного идеала. Но зато он все более определенно высказывает свою ненависть и призрение к фашизму и милитаризму во всех их проявлениях в прошлые годы и в современной Западной Германии. Бережно лелеемая литературная аполитичность Ремарка оказывается несостоятельной для него самого.
Для всего тридцатилетнего творческого пути писателя особое значение имеет роман «Три товарища». В нем Эрих Мария Ремарк надолго прощался с героями своих первых книг - друзьями военных лет. Впоследствии к ним на смену пришли люди иных поколений, иных судеб. Но в «Черном обелиске» Эрих Мария Ремарк опять возвращается к своим ровесникам, словно для того, чтобы заполнить пробел в художественной летописи поколения - рассказать о последнем этапе послевоенного кризиса. В сюжете этой книги многое напоминает роман «Три товарища». Отчасти она болезненнее, циничнее, в ней явственно ощутимы и декадентские и натуралистические наслоения, в известной мере даже нарушающие художественную целостность повествования. Но в то же время в «Черном обелиске» политическая борьба автора более ясна: уже «открытым текстом», без литературного шифра обличает он те зловещие силы, которые определили всю трагедию «потерянного поколения». И поэтому явственней звучит мелодия надежды, которая воспринимается как призыв к сопротивлению, к борьбе против шовинизма и военщины.
В «Трех товарищах» ведущая мелодия трагически печальна. Она особенно выразительна, так как звучит на шутливом, ироническом, даже озорном фоне пестрых будней захудалой авторемонтной мастерской, в сутолоке дорожных и трактирных похождений, автомобильных гонок, потасовок, неказистого быта берлинских окраин, ночных баров, убогих «меблированных комнат» и горного санатория для туберкулезных.
На первый взгляд может показаться, что в последних главах книги воплощены только безнадежность и отчаяние, только бессильная печаль: бессмысленно погибает славный «последний романтик» Ленц; продана с торгов мастерская, только и поддерживавшая существование трех друзей; едва испытав радость большой, настоящей любви, умирает неожиданно обретенная героем подруга ... Смерть, нищета, безысходная тоска, отчаяние ...
Так, и все же не так. Потому что любовь и дружба сильнее смерти; потому что светла печаль мужественных и упрямых людей. Нет никаких зримых или хотя бы предполагаемых надежд на лучшее, но уже в самой сущности человеческих характеров героев романа, в их грубоватой сердечности, которую не поколебал весь горький опыт, вся грязь и все уродство их жизни, теплится робкая, но живая надежда на силу верной дружбы доброго товарищества настоящей любви.
В этой надежде - обаяние Ремарка-художника. Нам во многом чужды, даже прямо противоположны политические, философские взгляды и нравственные идеалы Ремарка.
Однако в то же время в книгах Ремарка открываются перед нами правдивые картины буржуазной действительности. Мы видим живых людей, слышим их речь, следим за их судьбами, мыслями и ощущениями, сочувствуем их бедам и страданиям. И познавая этот чуждый нам мир, - а познание всегда необходимо, - мы в то же время находим в его многообразных проявлениях и прежде всего в том, как рассказывает о нем правдивый и чуткий художник, - близкие и дорогие нам черты живого человеколюбия.
Так сила художественной правды преодолевает ограниченность сознания самого художника. Его книги становятся суровым обличием, обвинительным актом против уродливой буржуазной действительности.