Михаил Чижов

Племянница моя родилась и вышла замуж в соседней с Нижегородской области. Потом вернулась на родину родителей. После ковидной истории (можно сказать истерии) на консультацию в институт травматологии и ортопедии приехал приятель мужа, бизнесмен средней руки, и остановился у них на ночь. Земляк рассказал, что каждый шаг ему даётся с трудом из-за болей в тазобедренном и коленных суставах. После рентгена и беседы с врачом он узнал, что эти боли вызваны перенесённым ковидом, и суставы у него очень плохие: жидкости в суставных сумках почти нет.

«Замените мне суставы, ведь мне ещё нет и 50-ти лет, а я считай инвалид. Деньги у меня есть, хоть завтра меняйте», - попросил он. Однако, хирург (они умеют ловко уговаривать пациентов) ушёл от ответа.

Через полгода земляк вновь приехал в Нижний Новгород, так как терпеть боли стали совсем невмоготу.

-Да, вам нужно менять суставы, - вынес вердикт другой хирург, - но очередь очень большая.

-Почему меня не поставили на очередь раньше? – не скрыл злости пациент, - я же просил, уговаривал.

-А вы откуда приехали, - спросил хирург.

Земляк назвал место.

-Ба, - не удивился врач, - у нас вся очередь состоит из ваших земляков. Мы выяснили, - совестливый хирург решился на откровенность, - что дело не в самом ковиде, а в неправильном методе его лечения в вашей местности.

Приплыли.

Июнь 2023г.

В коридорном закутке перед физиотерапевтическим кабинетом районной поликлиники разномастная очередь: старики, старухи, юноши и девицы. Дверь распахивается и выходит грудастная, рослая медсестра с грубыми чертами лица. Массажистка. Она останавливается возле пожилой женщины, безвкусно, кое-как одетой. Одежда её выполняет одну единственную функцию – прикрыть наготу.

-Вас я записала на август.

На дворе цвёл май.

-Доченька, - слезливо просит бабуся, - сделай божескую милость, прими в мае. Болит, мочи нет, как болит плечо.

-Я что сдохнуть должна на работе? – Грубо отвечает непреклонная массажистка и скрывается за дверью.

-Бабуля, - советует одна из пациенток, - частных массажисток сейчас пруд пруди.

-Дак, где ж я денег-то столько возьму? И накопить-то мне не из чего: у меня пенсия 12 с половиной тыщ, - заплакала женщина.

В коридоре повисла зловещая тишина.

Май 2023г.

В домах на склоне, как многоэтажных, так и небольших, частных, обычно устраивают этаж, называемый «цоколь». На жестяном карнизе цокольного окна соседнего дома я часто вижу сидящего кота. Он неотрывно смотрит через стекло, за которым сидит кошечка. Можно рано утром, отправляясь на работу, видеть его на страже. Та же картина предстаёт перед глазами к вечеру, когда возвращаешься домой. Кажется, он не ест, не спит, обрекая себя на постоянное бдение у любимого окна, точнее, существа. Свисти – ни свисти, кричи – ни кричи, зови – ни зови! Ноль внимания. Завидное постоянство.  

В другой квартире цоколя этого дома жила некогда семья, знакомая мне по студенческой молодости. Он, аспирант кафедры философии, вёл у нас практические занятия по диамату. Она тоже аспирант, но на другой кафедре. Не суть важно. Возле их окна росла сирень, по весне окно было часто открыто и молодая пара, облокотившись на подоконник, светло улыбаясь, вдыхала чудодейственные запахи. Я подходил к ним, и мы мило беседовали на разные темы. К тому времени я уже работал на заводе, и они расспрашивали меня о производстве, им незнакомом. Через пару вёсен окно уже не открывалось, а грустная жена философа встречалась иногда мне во дворе, развешивающая на сушку бельё. Она казалась усталой и много старше своих лет, на моё приветствие не отвечала и делала вид, что я ей не знаком. Марк Твен как-то подметил, что нет хуже той ситуации, когда встретишь знакомую женщину, и она делает вид, что вас не замечает, а когда встанешь перед ней – делает вид, что не узнаёт. Я понял, что пара разошлась, а мой вид напоминал ей о счастливом прошлом, превратившемся в постоянную душевную боль.

Не надобен и клад, если в семье лад.

Май 2023г.