Михаил Чижов

Старику Петровичу поздно вечером позвонила сватья из далёкого сибирского города. У неё там наступило утро. Возможно, солнечное, а здесь – глухая долгая ночь зимнего противостояния. Она просила поздравить с 80-летием коллегу по работе в университете. Петрович запустил пятерню в седую поредевшую за прожитые годы шевелюру и задумался, перебирая в памяти нюансы наказа. Сватья велела купить хороший букет и торжественно его вручить в самый день рождения. Просьба по большому счёту пустяковая: хоть и декабрь на дворе, но мировой рынок, в который окунулась Россия тридцать лет назад, не оставлял её без цветов и прочих сладостных плодов глобализма. Раскрывай лишь карман шире, да вытаскивай купюры. У Петровича сомнений в своей кредитоспособности не было: денег на букет хватит.

Три несчастных вечера перед телеэкраном

Для тех, кто так или иначе следит за российским футболом, этих вечеров набралось больше трёх десятков. Мы поговорим о последних, наиболее «ярких». Футбольные эксперты (хочется взять это слово в кавычки), возможно, найдут ускользающе-тонкие плюсы в футболе РФ. Эксперты, как пионеры, всегда и на всё готовы. У автора сих строк твердое убеждение: футбол – зрелищный вид и судить о нём должен зритель, а не «эксперты».

На днях «Пятый канал» ТВ показал длиннющий сериал «Обратная сторона луны», в котором герой из XXI попадает в 70-ые советские годы. Он навещает бывшего футболиста и между ними происходит такой диалог.

1

Есть широко известное выражение «Знание – сила». В советское время был журнал с таким названием. Хотелось бы расширить это понятие и сказать: «Знание – не только сила, но и жизнь». И вот почему.

Уроки химии вела у нас сухопарая пожилая, по нашим понятиям, женщина. Она строго одевалась: чёрная юбка, белая блузка, скромный пучок чёрных волос на затылке. Дальнозоркая. Читая задачу из учебника, она отставляла его на вытянутую руку, что говорило о её солидном возрасте.

Как-то изучали мы свойства окиси углерода (угарного газа). Написала она на доске реакцию взаимодействия угарного газа с аммиаком и задумалась. Карие и живые, с огоньком, глаза её посуровели, а лицо, и так-то худое, ещё более осунулось.