Мишка Шелест, ученик седьмого класса обычной российской школы вышел после уроков опечаленный. Его понурая, щуплая фигурка выражала, если не скорбь, то нечто близкое к этому. Осенняя погода была под стать его настроению. Октябрьский пронизывающий ветер срывал последние промокшие листья с поникших, готовых к зиме деревьев. Сыро, зябко, уныло. По дороге домой он попинал пустую пластиковую бутылку из-под воды, но резкие движения не согрели и не улучшили настроение. А, тут, как на грех, лифт остановили на ремонт, и на шестой этаж пришлось подниматься пешком. Тяжеленный рюкзак с учебниками давил на плечи, пригибал к ступеням нескончаемой серой лестницы. В квартиру Мишка вошёл сердитый и еле живой от усталости.
Однако чёрные глаза из-под насупленных бровей метали молнии. Вчера класс писал изложение по рассказу «Ванька» Антона Чехова, а Мишка, расчувствовавшись от прочитанного Марьей Никифоровной, старенькой учительницей русского языка и литературы, рассказа, наделал много орфографических ошибок и получил «тройку». Марью Никифоровну Мишка уважал и ценил, но был высокого мнения о своих способностях (он уже начал писать фантастический роман о жизни марсиан), и тройка показалась из-за этого вдвойне обидной и не справедливой.
-Мишенька, ты что такой хмурый? – Ласково спросила бабушка, - плохую оценку получил?
-Нет, ничего не получил, - буркнул Мишка.
-Супчик будешь? Разогреть? – участливо предложила баба Тома.
«Чего спрашивать? Конечно, буду! И что за привычка такая: спрашивать? Неужели непонятно: человек с утра ничего не ел!», - с раздражением подумал про себя Мишка. Но сдержался: грубить не стал. Школьные завтраки были такие невкусные, что не только один Мишка от них отказались.
После окончания уроков он перед тем, как идти домой, зашёл в школьную библиотеку и взял том рассказов Чехова, среди которых был злосчастный «Ванька». Дождавшись вечера, когда бабушка Тома легла спать, открыл библиотечную книгу. Прочитал рассказ. Если не всё в нём было знакомо, то его судьба своей бесприютностью была не легче чем у несчастного Ваньки. Мишка раскрыл загодя купленную 12-ти листовую тетрадку в клеточку, покосился на закрытую дверь в комнату бабушки, снял колпачок с шариковой ручки и задумался, вспоминая.
Сколько Мишка себя помнил, жить ему приходилось с бабушкой, подарившей ему эту непривычную для этих мест фамилию после замужества с выходцем из Украины. Дитя от брака (его мама Марина) окончила биофак университета и стала работать в частной медицинской фирме, где приглянулась молодому директору. В результате Мишка и появился на свет, но директор жениться на маме не захотел. Так Мишка вписался невольно в «отряд» безотцовщины.
Жили они в рабочем пригороде большого города в двухкомнатной «хрущёвке» бабушки Томы. Жили, не тужили, пока мама Марина не привела дядю Толю. Сразу стало тесно и напряжённо. Мишку заставили называть незнакомого мужика папой. Он не противился, был послушным, и папа Толя «воспитывал» пасынка по своей методе. Приходил с работы и зависал в компьютере – играл в «танки». Мишка стоял рядом и учился. Горели «танки» ярко и задорно – пац2ану в радость. А, когда папа Толя не играл в компьютерные игрушки, то общался по «скайпу» с братом, жившим в Израиле…
Огромным воспитательным примером послужил судебный иск мамы Марины, поданный по наущению папы Толи, на взыскание алиментов с Мишкиного отца. Отчим рассчитывал, что у директора и владельца медицинского центра «деньги куры не клюют». Мама Марина, видимо, искренне любила кровного отца Мишки, и до прихода папы Толи на алименты не подавала. Но тут новая любовь проявила твёрдость. Так малолетний Мишка впервые попал в суд и приучился внимательно слушать взрослых дядь и тёть, и правильно отвечать на вопросы. Однако, с деньгами вышла неувязка. Кровный папа проявил чудеса вёрткости и находчивости. Он переписал свой медицинский центр на престарелого отца, а сам оформился простым лаборантом с очень низкой зарплатой. Нашла, как говорится, коса на камень, а алименты отсудили копеечные. Н-да!
Мишка глубоко вздохнул и ещё раз покосился на тёмное кухонное окно, словно оно помогло бы пополнить его тяжёлые воспоминания. Всё бы ничего, но через пять лет после появления папы Толи в квартире, у Мишки появился братик Сёма. Жизнь Мишки круто изменилась: он, как и чеховский Ванька, стал качать пусть не люльку, но коляску с братом, и выполнять разнообразные обязанности няньки: «подай», «принеси», «подогрей». Бабушка, видя сиротство Мишки при живой  матери, всячески пыталась облегчить ему жизнь, но в конце концов отчаялась. У неё оставался крепкий дом в пригородной деревне. Она его продала и купила однокомнатную квартиру в новостройке подальше от прежнего места жительства. Видимо, бабушка, возраст которой вплотную приблизился к 70-тилетнему юбилею, намеревалась пожить в спокойном одиночестве. Но сердце не камень, да и боялась баба Тома, что её осудят подруги, не решилась совсем бросить родную кровиночку – дочь и внуков. Стала каждый день ездить «за тридевять земель», так она говорила, чтобы забрать Мишку из школы, а Сёму из детского сада.
За два года поездки через весь город так измучили бабу Тому, что её посетила простая и здравая мысль: забрать Мишку к себе и перевести в другую школу.
-Марина, - сказала мать, - Мишка, я смотрю, отрезанный ломоть для тебя, так что я забираю его к себе. Ты теперь можешь спокойнее и с шумом «кувыркаться» с Толей.
Дочь густо покраснела, но промолчала.
-Молчание – знак согласия, - промолвила баба Тома и принялась собирать Мишку к переезду.
Узелок с пожитками внука был невелик. От его скромного вида у бабы Томы на глазах появились слёзы.
И зажили бабушка с внуком припеваючи: никто их не беспокоил, не обременял пустыми хлопотами. Случалось, конечно, что Сёма болел, и бабушка пропадала у мамы Марины. Школа, куда Мишка пошёл в третий класс, была новой, только что построенной. Она пахла свежей краской, цементным раствором, известкой. Тщательно промытые стёкла огромных окон лучились от сентябрьского солнца. Мишке школа очень понравилась, как и квартира бабушки с огромной кухней, в которой убирался диван – законное спальное место Мишки.
Вскоре опыт папы Толи пригодился. Как-то на перемене один из старшеклассников случайно толкнул Мишку. Он упал и разбил лоб до крови. Мишка не растерялся и пошёл в школьный медицинский кабинет.
-Вас как звать? – вежливо спросил Мишка медсестру.
-Алина Петровна, - ответила она, удивившись.
-Алина Петровна, - продолжил Мишка, - видите у меня кровь на лбу?
-Вижу!
-Окажите мне первую помощь и дайте справку, что меня толкнул ученик 8-ого класса, и я получил травму.
Медсестра помялась-помялась, не зная, что ответить, но ранку промыла перекисью водорода и помазала йодом.
-Может, без справки обойдёмся - ранка-то небольшая, - примирительно попросила медсестра.
-Нет, не обойдусь. Обидчик не попросил у меня прощения, - ничуть не стесняясь, пояснил Мишка.
Медсестра, донельзя удивлённая настойчивостью девятилетнего мальчишки, позвонила завучу школы и попросила прийти, вкратце обрисовав ситуацию.
Завуч, опытный боец на фронтах школьного образования, видимо, по дороге в медпункт обдумала ситуацию и тут же спросила:
-Кто тебя, Шелест, толкнул? Знаешь фамилию, имя?
-Нет, не знаю, - огорчённо признался Мишка.
Он боялся этой массивной женщины с широким круглым лицом и синими глазами. Холодный синий цвет тревожил Мишкину душу, то ли дело привычный карий или чёрный.
-А, раз не знаешь, то справка тебе не нужна, и мы её тебе не дадим. Не положено по закону. Помощь тебе оказали?
-Оказали, - смущаясь, согласился Мишка.
-Вот, и хорошо! Топай домой! – Приказала завуч.
Мишка безропотно отправился домой, несолоно хлебавши. Так закончился его первый опыт демонстрации моральной силы. Однако среди учителей Мишка Шелест стал школьной достопримечательностью. Порой Мишка ловил на себе заинтересованный взгляд учителей. Потом каким-то образом и ученики узнали о его похождениях и шептались меж собой, говоря, что с этим пацаном лучше не связываться.
Сводный брат Сёма, между тем, подрастал, и молодая пара поселилась в одном микрорайоне с бабушкой, буквально рядом с их домом. Всё чаще и чаще Мишка вынужден был ходить на квартиру матери и сидеть с Сёмой. Когда же тому наступил черёд идти в школу, повзрослевший Мишка опять превратился в няньку и стал жить с матерью и отчимом. По утрам он кормил брата завтраком, собирал и отводил в школу, общую для них. После двух-трёх уроков Мишка встречал брата и отводил домой. Сам он учился во вторую смену и, мотаясь туда-сюда, бывший «хорошист» стал приносить тройки и двойки, не успевая готовить уроки. Маме Марине его успехи были «до лампочки», а отчиму тем более.
А намедни Мишке была выволочка от родной матушки. Она попросила его налить в ванную воды, чтобы искупать Сёму. Он, заигравшись в компьютерную игру, привычно ответил: «Щас!», но забыл о мамином поручении. Мама Марина через несколько минут вскипела и запустила в Мишку первым попавшимся под руку предметом. Это был пузырёк из-под меновазина, который на удивление метко угодил в экран ноутбука. Тот покрылся частой сеткой мелких трещин. Тут и папа Толя включился в воспитательный процесс:
-Вон отсюда, дурак! Отправляйся к бабке и не возвращайся больше. Мы более не нуждаемся в твоей помощи: Сёма сам будет ходить в школу! Да, скажи бабке, чтобы готовилась платить за ремонт компьютера.
Мишка горько заплакал, но не от грубых слов отчима, а от того, что принесёт бабушке огорчения. Постоянно шмыгая носом и не вытирая слёз, висевших на ресницах, он сложил учебники по всем предметам в рюкзак. Закинул тяжёлый рюкзак на правое плечо и стал просовывать левую руку под свободный ремень, но она, ослабевшая, не слушалась. Мишка пыхтел, надеясь, что мама придёт на помощь. Напрасно!
На улице стояла тёмная осенняя ночь. Лил холодный дождь. Фонари в далёком от центра города микрорайоне не горели. Мишкина душа трепетала от страха. Он стоял в прихожей, надеясь, что мама поймёт его страдания и не выгонит на страшную, тёмную улицу. Безуспешно.
Потоптавшись в прихожей пять минут, Мишка понял, что тянуть дальше с выходом – это себя не уважать, и с большим трудом открыл тяжёлую бронированную дверь. Баба Тома ложилась спать не позже 9-ти часов вечера, и Мишка надеялся, что она спит: ключи от квартиры у него были, а встречаться с ней сегодня ему не хотелось…
Всё это вспомнилось ему, пока он держал шариковую ручку наготове. Прерывисто вздыхая, принялся торопливо заполнять страницу за страницей. На следующий день он принёс тетрадь и, смущаясь, вручил её Марье Никифоровне.
-Пожалуйста, почитайте.
А ещё через день Марья Никифоровна попросила его остаться после уроков. Когда они остались в классе вдвоём, учитель русского языка и литературы, протянула ему тетрадь с Мишкиными записями и произнесла торжественно:
-Быть тебе, Шелест, знаменитым!
Мишка порозовел от удовольствия: он с пяти лет мечтал о славе.
26.10.2025г.