Властная усталость сковывала движения рук и ног, амплитуда их движений с каждым толчком лыжных палок уменьшалась. Пусть незначительно, на миллиметр, но сокращалась. «Надо бежать, надо бежать, надо, надо»,— мысли яркими молниями рассекали разгоряченную голову. Обжигающий морозом воздух пенился в уголках сведенных натугой губ. Он не приносил желанного облегчения клеткам мышц, теряющих эластичность из-за недостатка кислорода: парное молоко в жаркий полдень. Лицо ощерилось звероподобной маской, соленый пот заливал глаза. Горько.
Шла 30-я минута изнурительной гонки.
—Гонка на выживание,— шепнул друг, отправляя меня со старта.— Терпи.
Ночной мороз превратил лыжню, уплотненную после нескольких дней оттепели, в два ледяных желоба. «Буран» с приспособлением для снятия ледяной корки, как обычно, не был готов. Но первенство среди школ города решили все-таки провести на этой, похожей на бобслейную, трассе. 10 километров классическим стилем, иного способа в ту далекую пору не знали. Уже первые сообщения с трассы были неутешительны: многие падали, ломали лыжи, палки. Сходили с дистанции. Но гонка продолжалась.
«Тягун» длиной в километр выжимал последние соки, размазывая их вместе с соплями по лицу. Ну не зря говорят о лыжах — сопливый вид спорта. «Сопливый, сопливый»,— закружилось навязчивое слово.
Весь тот толстущий слой мази, который я нанес на лыжи, лед слизал за первые 3—4 километра. Лыжи «стреляли», словно кнуты ловких пастухов. «Не мучай себя»,— кричали натянутые мышцы. «Переведи дух»,— звали красные флажки вдоль трассы. «Отдохни»,— шумели угольно-черные ветви деревьев. Разжижающая тело жалость подбиралась к клеткам мозга. Но, к счастью, я давно усвоил, что самое ущербное, бесплодное чувство для человека — жалость к себе. Доли секунды неуловимого мгновения достаточно, чтобы слабость оплела мозг паутиной, сделав тело безвольным. Только шепни себе: «Устал», только подумай: «Сейчас разобьюсь!» Только выдумай оправдательную причину, возвышающую слабость. И всё! Ты пропал для дела, ты потерял цель.
Но спорт — процесс непредсказуемый. Бегущий впереди на секунду оказался слабее.
—Лыжню! — прохрипел я.
«Лыжню!» — торжествующе пропело честолюбие. «Не останавливайся, мгновение!» — прекрасный выход мысли для заторможенного усталостью мозга.
Обгон добавил силы, поддержал уверенность, принес разнообразие — целебное средство при длительном и монотонном движении. Я повеселел. «Еще раз! Еще раз! Noch einmal! Noch einmal!» — запружинили мышцы.
Второе дыхание — это не только дополнительное количество кислорода в крови, это психологический слом жалости. Это победа духа над страдающим телом. «Вперед!» — ликовала освобожденная душа.
Так в 16 лет я «выехал» на первый мужской разряд по лыжным гонкам.
Не так ли на ледяной трассе жизни обходишь ослабевшего и, не оборачиваясь, стремишься вперед, прибавляя скорость...