1
Есть широко известное выражение «Знание – сила». В советское время был журнал с таким названием. Хотелось бы расширить это понятие и сказать: «Знание – не только сила, но и жизнь». И вот почему.
Уроки химии вела у нас сухопарая пожилая, по нашим понятиям, женщина. Она строго одевалась: чёрная юбка, белая блузка, скромный пучок чёрных волос на затылке. Дальнозоркая. Читая задачу из учебника, она отставляла его на вытянутую руку, что говорило о её солидном возрасте.
Как-то изучали мы свойства окиси углерода (угарного газа). Написала она на доске реакцию взаимодействия угарного газа с аммиаком и задумалась. Карие и живые, с огоньком, глаза её посуровели, а лицо, и так-то худое, ещё более осунулось.
Для всех нас она была непререкаемым авторитетом. Мы всегда сидели на её уроках паиньками, а тут совсем замерли.
-Я вам расскажу случай из моей юности. Была у меня подруга и жили мы на оккупированной немцами территории в годы войны. Фашисты время от времени проводили облавы, в одну из которых попала и подруга. Посадили их в душегубку, хотя назначение её никто тогда не знал, и во время движения пустили выхлопные газы в герметично закрытый фургон. Люди стали терять сознание, но подруга не растерялась: она сняла кофточку и, протитав её мочой, стала дышать через ткань. Угарный газ, взаимодействуя с аммиаком, превращался в неопасный карбамид. К концу движения подруга всё ж потеряла сознание. Всех вывалили в траншею, но не закопали, а поехали за следующей партией. На свежем воздухе она пришла в себя и успела выползти из траншеи, а затем и убежать в близлежащий лес. Видите, знание химии спасло ей жизнь.
Мы, изумлённые, молчали. Все поняли, что речь шла о нашей учительнице, а не о её подруге. Такие вот учителя были у нас в те далёкие годы.
Этот рассказ помог мне сделать выбор в жизни. Через полтора года я поступил на химфак политехнического института и выучился на инженера-электрохимика. И я счастлив.
2
Завучем школы был желчный, если не сказать злой, фронтовик без правой руки. После войны он закончил университетский филфак и преподавал русский язык и литературу. Грань между добрыми и злыми, обиженными на жизнь, инвалидами пролегает весьма и весьма чёткая. Детей он презирал, взгляд, обращённый на школьников, был испепеляющим, а его любимым выражением, выговариваемым всегда со снисходительной усмешкой, было: «Это же ребята!» Звучало как жеребята.
Однажды наша «русичка» заболела, и завуч подменил её на время болезни. «Жеребятам» нашего класса после доброй учительницы пришлось несладко. Кроме того, он был школьным парторгом и всеми возможными и невозможными способами для предмета «литература» пытался объяснить нам линию партии. Тогда только что Хрущёв скинул с поста военного министра маршала Жукова, и завуч принялся хаять его согласно проводимой партийной линии: он де и узурпатор, и несостоявшийся диктатор, и позёр, играющий под Наполеона на белом коне. И слава Хрущёву, вовремя разглядевшему «гнилую суть» Жукова.
За год до этого завуч хвалил Жукова – величайшего полководца всех времён и народов.
Мы с подавленным видом в жуткой тишине внимали этим урокам лицемерия.