Михаил Чижов

Рецессия. Самое загадочное и часто повторяемое слово в начале 21 века, а точнее в 2008 году. Придумывание новых слов, сначала мало понятных, не нашедших места даже в специальных словарях, знакомых только узкому кругу лиц, а потом повторяемых на каждом шагу - характерная особенность американского истеблишмента, а может быть журналистского сообщества, крутящегося вокруг него.

 Достаточно вспомнить слова «эскалация», вошедшее в обиход в 60-ые годы прошлого столетия в связи с расширением военных действий американских войск во Вьетнаме, «грант», заимствованное Горбачевым у Рейгана в конце 80-ых. Они были новыми и для американского языка, так сказать новоязы, неологизмы, и для мирового сообщества, как, например в 1957 году по всему миру разнеслось слово «спутник». Его не переводили на свои языки в других странах, его так и произносили, и писали «Sputnik». Потом уж, в 90-ые посыпались горохом непереводные англоязычные термины  в американизирующуюся Россию: ваучер, брокер, дилер, килер, спойлер, фрирайдер и ещё сотни других. Именно сотни!

Рецессия – латинское слово recessus – отступление. До сегодняшнего дня это слово использовалось в основном генетиками для обозначения рецессивного признака, то есть того, который не передается от родителей детям в первом поколении. Если перенести этот генетический смысл на экономический, обозначающий спад, регресс, то становится символичным новое понимание этого неологизма: у детей плохо прививаются основные черты родителя - капитализма. Рецессия пугает весь мир, а не только США, этим самым вторым, подспудным, тщательно скрываемым смыслом. Он выражает не реальный промышленный спад, а полную невозможность прежнего капиталистического пути развития общества в его нынешнем виде.

Как бы не преподносили нынешние идеологи капитализма прелести постиндустриального общества, родившегося лет 20 назад, но сталь для роботов, которые должны занять рабочие места, сначала надо выплавить в мартенах или бессемеровских конвертерах, которых в Америке практически не осталось. Можно ли до бесконечности переносить реальный сектор экономики в слабо развитые страны третьего мира, где рабочие руки по- рабски дешевы, под прикрытием лозунга экономического развития окраин? Ответ вполне очевиден. В этой связи хочу заметить, что зря российские гиганты экономической мысли гордятся привлечением зарубежных инвестиций для создания отверточных производств: прибыль-то остается практически вся в чужих руках, а у нас грязь и мусор для природы.