Михаил Чижов

1

Американское общество развивается в основном через семью. Эта замечательная тенденция укрепилась с развитием массовых коммуникаций, хотя порой непонятно, что первично, а что вторично. То ли семья укрепилась под влиянием разочарований, которые принесла сексуальная революция 60-х годов, то ли телевидение укрепило семью, рекламируя семейные ценности и здоровый образ жизни.

Ведь, что не говори, но распутство не способствует здоровому образу жизни: трудно себе представить, как с похмелья или после бурной, вакхической ночи, человека потянет пробежаться до отъезда на работу. Есть, конечно, исключения, вроде любвеобильного Билла Клинтона, который после занятий со стажеркой из Белого дома, бегал по утрам, чтобы успеть застирать её испачканное платье. Но даже и ему не удавалось сделать это вовремя, и, как известно, одно платье осталось грязным. Тем не менее, его пример не стал заразителен: семейные ценности устояли.

Жизнь семьи среднего достатка на вид тиха и размеренна, как океан в безветренную погоду. Власти не поднимают над ним ветер, зная, что океан может разбушеваться. Средний класс – это оплот общества, это фундамент, на котором так устойчиво стоит государство США уже третье столетие без социальных потрясений и революций. Самые крупные испытания, которыми судьба проверяла прочность американского общества, Гражданская война и великая депрессия, но и те прошли с выгодой для укрепления устоев власти, государства и семьи.

Велика ли толщина этой фундаментной подушки, неколебимо выдерживающей подвижки зыбкого грунта рыночной экономики? Давайте сосчитаем вместе. 36,5 миллионов американцев, стоящих у черты бедности и за её чертой – это примерно 12,3 процента населения, а если прибавить неучтенных эмигрантов, эта цифра может возрасти до 16-18 процентов, что прямо подтверждается статистикой: количество людей, не имеющих медицинской страховки сейчас в Америке уже 15,8 процентов. Человек же без медицинской страховки – сегодня еще человек, а завтра, извините за грубую прямоту, труп или нищий.

Богатых в США по разным подсчетам от 10 до 15 процентов. Я часто допытывался у родственников: кого считают богатым в Америке и кто попадает в эти заветные 10 процентов. По результатам опросов я определил такую нижнюю кромку богатства. Несколько миллионов долларов на счете в банке, собственная фирма из 5-10 человек, одиночный дом в полной собственности с участком земли в несколько акров. Под полной собственностью я подразумеваю отсутствие невыплаченного ипотечного кредита. Есть, конечно, экзотические приметы богатства, как-то: конюшня с несколькими рысаками или раритетными ретро автомобилями, но основа основ – это счет с шестью и выше нулями.

Произведя несложные расчеты, получим, что на долю среднего класса приходится 70 процентов. Вот это и есть тот самый неподъемный и плохо  перемещающийся центр тяжести, обеспечивающий сохранность и незыблемость основ американского общества.

Неверно будет сказать, что только 70 процентов населения составляют гражданское общество, но то, что именно средний класс явился основой формирования устойчивых общественных отношений, безусловно. Кроме того, и в богатой верхушке, и среди бедных есть подвижные прослойки, из которых словно в газовой фазе идут перемещения вверх-вниз, вроде бы бессмысленные на первый взгляд. Среднему классу есть, что защищать (и тем более богатым), и он своими интересами не поступится никогда, потому что понимает: любое отступление перед возможным самодурством власти приведет к уменьшению его свобод и возможностей, прежде всего, финансовых.

Даже такой великий человек, как Франклин Д. Рузвельт, с 4-х кратной победой на выборах, вызывал у некоторых американцев опасения в возможной диктатуре. В то время злопыхатели сочинили такую фразу: «Невозможно победить Санта-Клауса». После смерти Рузвельта Конгресс, контролируемый республиканцами, внес проект поправки в Конституцию об ограничении президентства двумя сроками. Республиканцы доказывали, что без этого ограничения президентская власть будет напоминать диктатуру. В 1951 году поправка была принята.

Итак, представители среднего класса в США твердо уверены в соблюдении своих интересов (работа, финансовая устойчивость, здоровье, семейные ценности, вера в свое будущее и будущее детей, неприкосновенность нажитой собственности). Для формирования общего взгляда на свои ценности они создают сотни всевозможных обществ, частично упомянутых мной: от комиссии отцов детей школьного возраста до института экспертов. С какой бы насмешкой мы к ним не относились, надо отдать должное главному их назначению. Это – цемент, связующий граждан воедино. Да, американцы не любят ходить в гости, они боятся открывать свои двери и души, иногда кажется, что они не понимают простых бытовых вещей, но им приходится раз в месяц или квартал встречаться со своими коллегами в том или ином комитете, комиссии, коллегии  (или, по крайней мере, переписываться), чтобы выработать общее мнение.

И главное. Представители гражданского общества (теперь можно употребить этот термин), а не только среднего класса, знают, как защитить свои интересы через суд. И правительство, и бизнес постоянно и с опаской оглядываются на общественные организации, на мнение рядовых жителей, которые с помощью этих организаций быстренько оформят иск к ущемляющим их права и отнесут в суд.

Как складывалось гражданское общество в Америке? Согласитесь, что у любого процесса есть начало и свои исторические корни. Говард Фаст в своей книге «Евреи (история народа)» так описывает начала начал, хотя и не связывает свой пример с формированием гражданского общества. Перескажу кратко своими словами. То ли в конце 17-ого века, то ли в начале 18-го, приплыл в Нью-Йорк из Южной Америки некий иудей по фамилии Леви. То, что он был многомудр, многоопытен и верен беззаветно Торе и Талмуду не вызывало сомнений в среде его единоверцев. Для описания достоинств героя автор слов не жалел. Но не в этом суть. Схлестнулся Леви с тогдашним мэром (так будем его называть) Нью-Йорка по решению ряда лично-общественных вопросов. Тот был деспотом и самодуром, от которого стонал народ иудейский, но и не только он. И стал Леви опротестовывать в суде то одно, то другое приказание мэра, выигрывая судебные процессы. Люди поняли – суд единственное место, где можно разрешить проблемы.

Многие знают, что судебная практика США полностью основывается на примерах из судебной практики, создавших так называемую систему судебных прецедентов. За 300 с лишним лет эта система столько накопила примеров, что самое сложное дело решается по аналогии с предыдущими споро и продуктивно для общества. Если судья окажется купленным властью и решать дела будет неправедно, то его на следующий срок уже не изберут, так как судьи в Америке выборные. Об этом говорилось выше. Не переизберут и шерифа, если он будет злоупотреблять своим должностным положением. Поэтому американец не смотрит с придыханием и собачьей преданностью в рот представителю исполнительной власти любого уровня, кроме непосредственного начальника на работе. Исполнительную власть гражданин содержит сам, как налогоплательщик, а работодатель содержит его, гражданина. Мотивационная разница ощутима, не правда ли?

2

Кстати о мотивации. Голландский исследователь Г. Хофстид, изучая в 80-х годах прошлого века социальные, национальные, культурные особенности разных популяций, выделил четыре типа людей.

Первую группу составили североамериканцы, австралийцы, британцы и ирландцы. Обратите внимание, все названные – предмет нашего изучения. Итак, все англосаксы мотивированы «на достижение». Для них наибольшую роль играют деньги! Такая мотивация определяет стремление к богатству, двигающее человеком, заставляет рационально и точно рассчитывать свои шаги, чтобы быть лидером в накоплении богатств.

Во вторую группу входят жители Австрии, Бельгии, Италии, Японии (я не буду перечислять их все), ориентированные на «защитную мотивацию». Они ценят, прежде всего, стабильность и традиции, стремятся создать свой «мирок», в который поменьше бы вмешивались.

В третью группу включена Россия, наряду с Югославией, Испанией, Бразилией, Израилем и др. Для людей из этих стран важна «социальная мотивация», хотя они настроены на улучшение жизненного уровня, но предпочитают «уравнительный подход», а переменам стабильность и постоянство, для чего «лучше ничего не менять, чтобы не стало хуже».

Жители скандинавских стран также отличаются «социальной мотивацией», но, в отличие от жителей третьей группы, постоянно нацелены на улучшение качества жизни.

Мотивационный подход, как единственный, использованный Г.Хофстидом, явно недостаточен для полного сопоставления таких крупных популяций людей и несколько условен, но, тем не менее, в нем (подходе) можно найти достаточно веские основания для установления зримых различий между народами, пусть и усредненных. В этой мотивации что-то есть!

Понятным теперь становится путь, по которому идут власти США в целях наведения порядка. Штрафы и еще раз штрафы, деньги и еще раз деньги. Штраф за не вовремя подстриженную траву возле дома, штраф за ношение приспущенных брюк, штраф за перерасход воды. Всех не перечислить. Их сотни. Они на каждый случай жизни.

Универсальный язык, понятный всем: гражданам и властям, поэтому такое единение между ними. Каждый помнит общую заповедь – не мешай другому, законопослушному, жить, не пережимай финансовый ручеек, питающий соседа.

Это четко прослеживается и в «мелочах». Здесь безопасность, комфорт для граждан в общественных местах – первейшая обязанность власти и бизнеса.

Вспомните, как в России многие возмущаются полированными гранитными ступеньками крылечек перед входом в частные магазины. Зимой они превращаются в хоккейное поле, на котором и без силового приема, можно упасть и стать инвалидом. Особенно издевательски звучат слова надписи у крыльца: «Осторожно, скользко!» Зачем, спрашивается, делать скользкий пол? Исправь, а не пиши! Но никто, в том числе, сломавшие руки и ноги не обратился в суд с иском о попрании своих прав на безопасное передвижение в общественном месте. Никто. Потому, что мы обыватели, а не граждане.

В Америке нет полированных полов там, где их не должно быть, здесь в ванной комнате отеля нельзя поскользнуться и получить сотрясение мозга, как его получил один из моих знакомых. Здесь жители выигрывают много миллиардные иски, поданные против энергетических компаний, выбрасывающих опасные загрязняющие вещества. Любое малейшее предложение относительно безопасности, принимается уважительно и с пониманием исключительно по причине боязни большого штрафа или возможного судебного иска. Главное для гражданина достижение результата, а не пустая говорильня. Результат же всегда достижим.

Когда же россиянин говорит, что ему некому пожаловаться на те или иные нарушения властей или бизнеса, он подтверждает одну истину: гражданского общества в России нет, и не предвидится в ближайшем будущем. Примерное время его образования – рождение среднего класса с количеством активного населения не менее 70 процентов, участвующего в различных общественных движениях и знающего, как отстоять свои права.