Михаил Чижов

Гребневские пески раньше действительно были песками — пляжем для тысяч горожан. На острове не было ни дерев­ца, ни кустика, ни травинки. Не то, что ныне. В начале июня через канавинскую протоку налаживали понтонный мост. На пля­же устанавливали кабинки для переодевания, ярко раскрашен­ные грибки-зонтики, веселящие глаз своей нарядностью, мон­тировали металлические горки, с которых мы скатывались пря­мо в воду, поднимая тысячи радужно переливающихся на солнце брызг. «Аквапарк» — так назвали бы сейчас это место. Аква-парк 50-х годов.

Наша ватага ребятишек редко бывала здесь: у нас был свой, правый берег. Поход на Гребневские пески через большой Ок­ский мост был праздником, путешествием в иной и загадочный мир, на который мы лишь изредка любовались с другого берега в бинокль.

Как-то, углядев, что наладили понтонный мост, Юрка пред­ложил:

—Айда на тот берег.

—Далеко,— протянул задумчиво Борька.— Мама заругает.

—А ты не говори, делов-то,— решительно посоветовал Юрка, самый старший из нас. Ему исполнилось девять лет.

—Как не говори? Отец прибьет,— засопел веснушчатым но­сом рыжий Борька.

—Ну и черт с тобой! Бежим? — призывно спросил Юрка, об­ращаясь к своему брату Вовке и к нам, братьям,— Сашке и мне.

—Вам хорошо. Вы парами, а я один,— обиделся Борька.

—Дурак,— веско сказал мой брат, на полгода моложе Юрки.— Мы тебя же не обидим.

—Дурак, дурак,— подхватили мы с Вовкой, ровесники. Борька был старше нас с Вовкой на год, и мы всячески пыта­лись его поддеть.

—Молчать, мелочь пузатая! — приказал Сашка.

И мы сорвались с места в карьер. Борька, чуть-чуть поду­мав, бросился нас догонять.

На мосту гулял свежий ветер, светило жаркое солнце, хотелось кричать и скакать от радости. Мы с опаской ложились грудью на стальные перила моста и, затаив дыхание, смотрели на далекую-далекую воду. От одного лишь взгляда замирало сердце.

— «Ласточкой» нельзя прыгать,— авторитетно заявил Юрка, наглядевшись на воду.

—Перевернет и разобьешься вдребезги,— поддержал его мой брат.— Только «солдатиком».

Мы, трое младших, молчали, очарованные такой немысли­мой высотой, сравнивая ее с глубоким Ярильским оврагом с его отвесными склонами, правым обрывистым берегом Оки, виаду­ком через Похвалинский съезд, по которому за день мы бегали десятки раз. Но тут...