| Содержание |
|---|
| Одоление |
| Страница 2 |
| Все страницы |
Будете искать Меня и не найдете;
и где буду Я, туда вы не можете прийти.
Евангелие от Иоанна
Этот день начинался одинаково на протяжении уже нескольких десятилетий. Только теперь приходилось все делать одному, в круглом одиночестве. Ритм жизни 9 мая был годами запрограммирован на подъем в 7 часов утра, и Алексей Михайлович, не заводя будильника, просыпался точно в назначенное время.
Он давно уже пережил своего отца, умершего от ран в 1945 году в госпитале этого города. Здесь и ему, видимо, суждено дожить свои дни. На выцветших от времени фотографиях отец был сосредоточенным и казался далеким от рядом стоящих людей. Русское лицо мужика с севера, умевшего попадать белке в глаз, порой неделями не выходившего из тайги, постоянно готового к любой неожиданности. Неведомым образом он ошибся в дуэли с немецким снайпером. Потерял бдительность в ожидании близкой победы, расслабился, и прицельная пуля разыскала его, прежде неуловимого, повредив позвоночник. Жена его, по счастливой случайности, быстро узнала, в каком эвакогоспитале лечится ее ненаглядный Мишенька. Да только не успела она перемолвить с ним и словечка, примчавшись в этот огромный город вместе с трехлетним сыном. Отца похоронили в братской могиле, а к двадцатилетию Победы появились на ней скульптуры солдат с мужественными лицами и траурно наклоненными знаменами в руках. Тогда-то прочитал Алексей свою фамилию — Степнин среди сотен золотистых, под бронзу, букв. Так и остались они в этом городе: не могла покинуть мама могилу своего любимого. И никого более не приютила она на своей груди.
Алексей Михайлович выходит на балкон многоэтажного дома, стоящего на высоком водоразделе двух великих рек России, и каждый раз, очарованный, замирает от бесконечно прекрасной панорамы миллионного города, чуть затуманенного в утренней дымке. Глаза привычно отыскивают знакомые улицы, приметные дома, большой зеленый массив —кладбище, переходящее в пригородный лесок, на окраине которого примостилась дачка Алексея Михайловича, купленная еще мамой, чтобы быть поближе к своему нестареющему солдату.
Степнин-младший покупает гвоздики и привычно идет к навсегда застывшим в молчании солдатам с понурыми головами. Не спеша прочитывает все фамилии на постаментах и долго стоит у одного из них, где наряду с другими есть и его фамилия. «Одолеть такую силу, ворваться на плечах ненавистного врага в его столицу, занять ее в считанные дни и влачить невыносимо жалкую участь сегодня. Как это возможно? Отец! У тебя разорвалось бы сердце, если бы ты увидел, что происходит с Россией»,— с болью думал Степнин, направляясь к могиле матери.
Вспомнился недавний рассказ друга, которого пригласили для установки надгробного памятника.
— Ты представляешь, этот недоросль,— горячась, негодовал тот, говоря о сорокалетнем мужике, его друге, — не нашел могилы матери через год после ее смерти. Через год! Значит, ни разу не был. Ходили мы, ходили вокруг да около, даже креста не нашли, второпях поставленного при похоронах и упавшего. И сказал я ему: «ЧМО ты, Серега! И не жалуйся, что дела идут у тебя плохо, что жена не любит, что дети грубят, что нелепые случайности замучили. Запомни — каждая случайность закономерн-а-а!»