Михаил Чижов

В качестве особого шика в разговоре между более или менее обеспеченными американками укоренилось манерничанье: слова растягиваются, произносятся с придыханием, а часть звуков в них проглатывается. Никого не хочу обижать, и совсем не полон я квасным патриотизмом, куликом, хвалящим свое болото, но первое определение, пришедшее на ум от американской скороговорки - «кошачья какофония». В ухо, прежде всего, лезут бесконечные «няу», «мяу», особенно, что касается дамского произношения.

Владимир Маяковский об американском языке:

«Язык Америки – это воображаемый язык Вавилонского столпотворения, с той лишь разницей, что там мешали языки, чтобы никто не понимал, а здесь мешают, чтоб понимали все. В результате из английского, скажем, языка получается язык, который понимают все нации, кроме англичан».

Русские и большинство европейских народов стремятся сберечь свой язык. Они считают его живым существом, передающим дух столетий и национальных черт характера. Рядовые американцы, новая нация, поплевывают, грубо говоря, на традиции. Они не хотят ощущать и передавать внутреннюю связь с английским языком. Здесь другие традиции, вспомним войну с Англией за независимость. Американцы изобрели бы 200 лет назад свой язык, в пику англичанам, но это непосильная задача даже для самоуверенных янки. Поэтому искажать и дополнять, при возможности, английский, язык поработителей, было, видимо, хорошим знаком. Богатые потомки пилигримов считают себя аристократической частью общества и сохраняют чистоту английского языка по возможности, чтобы отделить себя от плебса. Достаточно вспомнить роман Джека Лондона «Мартин Иден» и борьбу главного героя за аристократическое произношение.

Американский язык (я называю его так по упомянутым причинам) легко понимаем для всех живущих на обширной территории от Атлантического до Тихого океана. Это главное условие для объединения десятков народов, проживающих здесь. Здесь нет наречий и акцентов, как в Германии, где, например, существуют берлинский, саксонский, швабский. Такую усредненность языка можно, прежде всего, объяснить высокой мобильностью американцев. Они постоянно ищут, где больше заработок, как рыба ищет, где глубже, и странствуют по стране в поисках Эльдорадо. Главная заповедь свободного рынка «Где лучше купить, как больше продать» для них не пустой звук.

Сваты рассказывали, что за десять лет их жизни на улице из пяти таунхаузов (35 семей), жители их сменились полностью. «Летуны» в Америке приветствуются, а не осуждаются.