Михаил Чижов

4

Меня мучил непонятный кошмар: будто неумолимо надвигается на лицо  страшный, черный кот, поднимает лохматую лапу, а я, беспомощный, пристегнутый не могу двинуть ни ногой, ни рукой, чтобы его прогнать. Никакого холодного пота, как пишут в дешевых романах, ни удушья, ни судорожных движений, нет, ничего подобного не было, просто я вдруг открыл глаза и увидел, как по одеялу ко моему лицу действительно приближается темно-серый кот, грациозно выбирая возвышенные, твердые места на этом, казалось, привычном пути. Что за чертовщина? И удивиться бы своему спокойствию, испугаться бы, будто чужие коты каждый день навещают по ночам одинокого мужчину, но я почему-то был спокоен.

Он смотрел прямо мне в глаза и, не видя страха и внутреннего отторжения, неумолимо приближался, как рок или судьба. Испуга у меня  действительно не было, была лишь  растерянность от наглости незваного гостя.

-Эй, кыш отсюда, - прохрипел я спросонья, а первой была мысль о стерильности. Кто знает: откуда он и что несет на своих лапах? Я выпростал руки из-под одеяла и махнул одной их них:

-Кыш, полосатый, кому говорят!!! – махнул я рукой.

Кот остановился в сомнении. «Как так, - говорила его мордашка: ты мне понравился, но что-то без взаимности, как я погляжу». Он был юн, этот кот, и ещё не знал, что взаимность в чувствах людей приходит со временем, не сразу. И ещё ему, видимо, очень хотелось ласки.

Спросонья и от неожиданности мне трудно было разобраться в сложных желаниях кота, и я был непреклонен:

-Кыш!! - И ещё раз махнул рукой для убедительности своих слов.

Кот нехотя спрыгнул с дивана и медленно, с достоинством избалованного домашнего животного пошел к балконной двери. Верно одно, что мозги  после сна включаются в работу лишь после махания руками.  Увидев, как кот неторопливо шагает, опустив голову, но не хвост, я понял: это соседский кот, захотевший со мной подружиться и обиженный в лучших своих чувствах.

-Кис, кис, - поманил я его, пристыженный. Он уходил.

-Кис, кис, иди ко мне, - я придал голосу всевозможную теплоту, но он даже не обернулся.

А когда он легко запрыгнул на балконный подоконник, я встал с дивана и пошел посмотреть, как кот проберется к себе. Тощий зад его и поджарый живот ясно говорили о его подростковом возрасте. Хотя он и чувствовал, что я за ним наблюдаю, но, ни разу, не повернул головы, да и опасно было ею крутить, так как третий этаж не позволял вольностей. Да и я не звал его, чтобы не спровоцировать невольную опасность. Один раз он всё же чуть неверно поставил лапу, но так легко перераспределил нагрузку, сжав другую группу мышц, что я восхитился его физической подготовкой. Разместившись на своем балконном столе, он осторожно вытянул голову, чтобы взглянуть на меня. Возраст возмужания. Желтые блюдца серьезных до невозможности глаз. Они вопрошали: «Почему ж ты выгнал меня?»

-Прости, киса, - я сокрушенно покачал головой.

Я, старый, знал, что вернуть доверие зверя невозможно (лишь человек готов обманываться десятки раз, покупаясь на обещания) и долго корил себя за скоропалительность решения.

Но всё же, юный кот не раз приходил ко мне теплыми, летними ночами погулять по моим комнатам. Прежде чем спрыгнуть с балконного подоконника на пол, он долго и внимательно вглядывался в темноту, на диван, где я лежал, пытаясь разглядеть: закрыты ли у меня глаза. Я, сощурив их до самой возможной степени, наблюдал за созреванием его нелегкого решения. Наконец, прыжок: «Бум!», и кот, задерживая навесу каждую лапу, прежде чем опустить её,  обходил новую территорию, тщательно обнюхивая каждый предмет на своем пути.

Иногда под мой храп он оставался почивать на мягком ковре в соседней комнате, а когда я просыпался, он бодро, с высоко задранным хвостом, доказывающим его хорошее настроение, входил в гостиную. Я протягивал руку с вытянутым пальцем, кот обнюхивал его, но на диван ко мне прыгнуть не решался никогда.

Понять его было несложно. Молодости свойственна жажда новизны ощущений. Не так ли поступают «порядочные» молодые мужчины, которые, сбегав пару раз «налево» за притоком острых чувств, затихают, чтобы после некоторого времени, вновь посетить малознакомые комнаты.