Михаил Чижов

Крепыш верховодил. Его хищно вытянутый указатель­ный палец правой руки не знал покоя. Он-то показывал на деревья, дома, людей, проходящих вдалеке, то маячил пе­ред лицом собутыльника, то тыкал его в живот или грудь. Длинный увалень в основном молчал, слушая речи разгоря­ченного друга. По лицу его скользила пьяная умилительная улыбка — свидетельство вечно покорного согласия.

Мальцев же производил впечатление всезнающего, опыт­ного во всех отношениях человека, которому сам черт не брат. По легендам своим он был и шофером-гонщиком, уча­стником ралли Лиссабон — Дакар, и сердцеедом, в сравне­нии с которым Казакова отдыхает, и десантником, штурму­ющим дворец Амина в Афганистане, и специалистом по во­сточным единоборствам.

Они прикончили одну бутылку водки, но как ни странно увалень стоял крепко. То ли из-за своего постоянно рас­слабленного состояния, то ли из-за большой массы и регу­лярного молчаливого закусывания после выпитого очеред­ного пластмассового стаканчика. Для энергичного крепыша, с утра не державшего во рту ни крошки, стакан водки по­действовал решительно: он все чаще и чаще прогибался в поясе. Спина его отклонялась назад, а живот для сохране­ния центра тяжести выпячивался вперед. Ноги же словно вросли в землю, и он как невысокий раскидистый дубок, выросший в открытой степи, лишь покачивался на сильном ветру.

Отрезая очередной кусок хлеба от буханки, Мальцев вы­ронил финский нож с длинным серебристым лезвием, кото­рое легко впилось в отмякшую от ночного морозца землю.

—Покидаем? — неожиданно предложил он Огурцову.

—Чего? — не понял сразу приятель.

—Вот смотри, — Мальцев схватил нож за кончик лезвия и метнул его в рябину. И промахнулся.

Это его рассердило. Ему, наверное, казалось, что он ловко и быстро бежит к улетевшему ножу. По крайней мере, он пытался так двигаться. Легко и ловко. На самом деле, скользя по сырым, грязным листьям и балансируя с медве­жьей грацией, он с трудом приблизился к месту падения ножа и, кряхтя, поднял его. Не возвращаясь на прежнее место, он вновь метнул финку в рябину, неподалеку от ко­торой стоял одноклассник. На этот раз удар был точен. С заносчивым видом поманил своего школьного друга.

—Ты посмотри как глубоко, — Мальцев вытащил нож и, прижав большой палец к лезвию, показал с гордостью силу удара. — На, попробуй, — сказал он, не скрывая пре­восходства. — Бросай резко, отрывисто, чтоб нож сделал лишь половину оборота.

У мешковатого приятеля тоже получилось, правда, со второй попытки.

—Вот что значит правильно показать, — не снижал план­ку своей значимости Мальцев. — Учись, пока я жив, — и улы­бался, сверкая желтыми фиксами на передних зубах.