Михаил Чижов

Он научил меня работать топором, правильно держать молоток, чтобы со всего маху точно забивать непокорные гвозди, затачивать ножовку и железки для рубанков, неизменно повторяя, что только с острым и исправным инструментом работа спорится и приносит удовлетворение.
Его кормили только руки, и они не подвели его, как бы ни тяжела была работа. Сколько себя помню, его невозможно было видеть праздно сидящим или слоняющимся из угла в угол. Отец зарабатывал, мама воспитывала детей и содержала дом, огород, домашнюю живность.
Так сложилось, что через 20 дней после 70-летнего юбилея отца мы похоронили маму, и он совсем потерялся. Отец не был подкаблучником в полном смысле этого понятия, но главные решения всегда принимала мать по раз и навсегда установленному порядку. Возможность высказать мнение у отца была всегда, но не более. Характер исполнителя. Бывает.
После смерти жены он неприкаянно бродил по двору, заглядывал в сарай, десятки раз перебирал и раскладывал по полочкам разнообразный инструмент, подсыпал корм курам, подметал двор. Пытался ухаживать за огурцами и помидорами, посаженными еще покойной женой, но душа ни к чему не лежала, все валилось из рук. То, к чему он прикасался, любой предмет, действие напоминали ему об Анне, жене, с которой он прожил без малого 50 лет.
Шаркая обессилевшими ногами, отец ходил в магазины, но и они напоминали о жене. Вот здесь осенью покупал он мешками капусту, а молодые сыновья легко относили их в сарай. После обеда он вытаскивал с сенника огромное корыто и устанавливал его на табуретки в сарае, дети точили кованые сечки, Анна мыла морковь, пропаривала дубовые бочки и корыто. В него ссыпали предварительно очищенную с вырезанными кочерыжками хрустящую капусту. Мелькали сечки, перехватываемые из одной руки в другую по мере усталости. Вначале капуста звонко хрустела, как хрустеть может только капуста, когда один кочан ее трут о другой, а потом, смиряясь под ударами сечек, тихо чмокала, наполняя корыто соком.
Когда это было? Он тихо, загибая пальцы, считал года и поражался тому, как быстро они пробежали. Десять лет назад разъехались все сыновья, и они уже не тяпали капусту бочками, а скромно шинковали ее в небольшие кастрюльки.
Над сараем в ясном и высоком октябрьском небе, поражая воображение, блестели бесчисленные звезды и галактики.