Михаил Чижов

Они останавливались у нор, довольно крупных, имеющих пять-шесть запасных выходов

— Норы сурки роют зубами, лапами выталкивая землю на­ружу,— рассказывала Вера.— Когда-то здесь миллионы лет на­зад было доисторическое море. Сурки, углубляясь до 6 метров в глубину, выталкивают на поверхность окаменелые останки древних моллюсков — аммониты, белемниты. Поройтесь здесь,— сказала она, останавливаясь у кучи грунта возле норы,— и вы найдете витую ракушку, которой больше миллиона лет.

И действительно, покопавшись, Павлов нашел и аммонит, и «чертов палец» — белемнит, и еще какие-то известняковые окаменелости.

— Крупный какой,— заметил Алексей, показывая на уваль­ня, бродящего возле норы.

— Самцы иногда достигают 70 сантиметров, и вес у них до 14 килограммов. Живут около 10—12 лет. Сурчиха приносит каж­дый год от 5 до 10 сурчат, но многие гибнут. Бывает, лисы выгоняют сурков из их нор и сами в них живут. Как зайца вы­гнали, помните? — добавила она, улыбнувшись.— Но лисы чаще всего занимают норы, давно брошенные, выветренные от запа­ха сурков, который они не любят.

— Была у меня шапка из монгольского сурка, — вспомнил Павлов.

— Эти склоны — маленький заказник, поэтому здесь не стре­ляют.

— Это я так, к слову,— смутился Алексей.

— То-то же. А вот это — адонис,— показала Вера на кус­тик.— Весной, когда степь зацветет, здесь прекрасно. Смотри­те, степная вишня, ростиком всего полметра, цветет как япон­ская сакура. Прелесть!

Вдруг Павлов услышал свист и насторожился.

— Сурок свистит,— заулыбался егерь.— Смотрите внима­тельно.

Грязный, лохматый, видимо совсем взрослый, сурок в сто­рожевой стойке вдруг вытянул шею, испуская краткий, резкий свист, и пушистый хвостик его приподнялся от земли, как бы приветствуя способности своего хозяина. И так в течение минуты после каждого посвиста поднимался маленький хвостик.

Вернувшись к машине, они увидели упаковывающего свои принадлежности Сергея, очень недовольного.

— Ну как?

— Ничего особенного. Крупный план так и не удалось пой­мать,— разочарованно пояснил он.— Холодно сегодня.

Возвращаясь, их «уазик» попал в невидимую промоину на поле и забуксовал. Таскали под колеса солому, ломали высокие сухие сорняки, но все было тщетно. Егерь через каждые 5 ми­нут заклинал:

— Надо вытащить, надо обязательно вытащить. Сейчас ведь трактора в деревне не найдешь днем с огнем, не то что раньше.