Михаил Чижов

Крупная черная кошка с рыжими подпалинами сидит на подоконнике шестого этажа многоквартирного дома и тос­кует. Ее кажущиеся огромными из-за рыжей глубины глаза, не мигая, смотрят вниз, словно выискивая нечто давно и безвоз­вратно потерянное. Ранняя осень, хотя и теплая, уже развесила на березах желтые гирлянды листьев. Из-за почти летнего тепла окно открыто, и чарующие запахи свободы волнуют сердце кошки.

Она — помесь шустрой сиамской кошечки и огромного си­бирского кота, подарившего ей рыжие подпалины и немного плоскую мордочку. Первой, кого увидели, раскрывшись, глаза нашей кошечки, была киска-мама, сохранившая, несмотря на домашнее воспитание, много дикой независимости.

Через два месяца, после того как юная киска научилась лакать молоко из блюдечка, ее подарили молодой супружеской

паре. Они были ласковы и заботливы без фальши, уж ее-то звериное сердце и инстинкт способны отличить безошибочно. Это они назвали ее по имени какой-то чешской писательницы, книжка которой в то время была у них на глазах, Бранкой. И хотя ее новые покровители были очень неплохими людьми, гены диких обитателей джунглей и воспитание киски-мамы не поз­воляли ей признать в них хозяев. Ее любимыми местами обита­ния и сна стали высокие старомодные шкафы, на которые она за­прыгивала с рысьей ловкостью либо с комода, либо со стола. Опорой для прыжка ей хватало всего лишь несколько квадратных сантиметров, свободных от бесчисленных статуэток и безделушек, которые она изящно обходила, отнюдь не из чувства уважения к хозяевам квартиры, а по врожденной особенности ее предков.

Бранка взрослела, и все более и более в ее рыжих глазах проявлялось задумчивое ожидание чего-то неизвестного и в то же время сладостного, и непременно исполнимого. Она все чаще и чаще проводила время на подоконнике их первого этажа, внимательно наблюдая за происходящим на улице. Однажды, о, чудо, на карнизе ее окна появился рыжий красавец с непо­вторимо изящным длинным хвостом в темно-оранжевых колеч­ках. От матримониальных инстинктов дрогнуло сердце, глаза ее расширились от вида грациозного незнакомца.

От жгучего желания свободы у Бранки застучало в голове, скука неожиданно прошла, как будто ее и не бывало, появи­лась осознанная цель — выбраться на простор двора. Она обсле­довала квартиру, тщательно обнюхивая все углы, двери, нож­ки столов, но ни один запах не привлек ее, не позвал. Молодые хозяева, как обычно, весь день отсутствовали и появились только к вечеру. Вот они-то и принесли с собой запах свободы и дуно­вения, отдаленно напоминающий запах рыжего красавца. Хо­зяин, проветривая комнату, открыл форточку, через которую полились неповторимые ароматы улицы. Сдержаться не было сил, и Бранка выдала свои намерения, вспрыгнув на подокон­ник, где и была перехвачена хозяином в полете к форточке.