Михаил Чижов

Меня неприятно передернуло от её предложения, будто над ухом поскребли ножом алюминиевую тарелку. Редким изуверство попахивало от этих слов, костром инквизиции, не меньше. Это было её окончательное решение, облеченное в нижайшую, на первый взгляд, просьбу. Спорить, я это уже проходил, бесполезно. Тем не менее, я нашел силы поддеть её.

-Меня ты представишь в качестве вещественного доказательства своей измены?

-Не смейся, дорогой, мне и так больно.

Стало же больно мужу, совсем ещё не бывшему, но не ей. Я сразу же пожалел о своем согласии на эту авантюру, увидев, как муж Лары гневно покраснел при виде нас, подходящих к остановке автобуса. Лара держала меня под руку, плотно прижимаясь к плечу и демонстрируя беспримерное счастье. Муж низко наклонил голову и стал очень внимательно изучать качество брусчатки под ногами.

Подошел автобус, я хотел пропустить его, чтобы сесть на следующий. Времени оставалось вдоволь, но Лара подтолкнула меня вслед за несчастным мужем. И я, как баран, чувствующий смерть, безвольно пошел на бойню. Муж остался на низкой площадке в середине салона, а я тут же прошел вперед. Ларе ничего не оставалось, как последовать за мной.

Все знают, как не приспособлены улицы нашего города для интенсивного транспортного движения. Мелкий бизнес, как молох, требует постоянного челночного движения, иначе не выжить: туда-сюда, отсюда туда и обратно. И так каждый день! Улицы запружены легковушками, словно водой после сильного ливня. Но скорость их ничуть не выше автобуса. Отличие одно: пережидать время в пробке комфортнее, сидя в мягком кресле своего авто, чем, стоя, в автобусной толчее.

Вот и сегодня проехали лишь три прогона, автобус встал. Пробка перед железнодорожным переездом. Стоим с Ларой, тихо разговариваем. Пассажиров в десятом часу дня уже немного. Вдруг за спиной раздается громкий, идущий изнутри, уже нечеловеческий, а потому леденящий душу выкрик: «Хак!» За ним шум падающего тела. То, что это падает человек, не вызывает сомнений. Именно так: грузно, замедленно, не как камень, но и без особой задержки. Хак! Почти, как вскрик, как зов о спасении, как «SOS». И удар головой. Бум! Этот звук уже звонче, яснее, ужаснее.

Лара мгновенно повернулась, вот когда пригодилась её кошачья гибкость и прыть. Лицо её мертвенно побледнело. «Это он! Я так и знала, что это случится!», - с чувством негодования прошептала она мне на ухо.

Дурра ты, хотелось ответить мне: если знала, то, какого черта затеяла это издевательство. Она сжала мою кисть, и в неё потек холод Арктики. Лара, видимо, тоже поняла, что доигралась в своих психологических опытах. Но боялась она не за мужа. Ей, сразу же, нарисовалась картина скандала, что мог разразиться в автобусе, узнай кто либо, что среди пассажиров есть жена пострадавшего.

Лара быстрым взглядом, искоса, тайком оглядела сидящих впереди. «О, боже», - сдавленно промычала она.

-Что такое? – шепотом спросил я.

-Вон, там, старуха. Соседка по дому. Теперь будут ахи и охи. Позора не оберешься.

Раньше надо было думать, раньше. Я отвернулся от растерянной Лары, чтобы удобнее было смотреть на происходящее. Мне-то чего бояться или волноваться: он мне не сват и не брат, но на сердце свалился камень. Было ясно, что наш с Ларой счастливый вид вызвал у него вспышку злости и потерю сознания. Что у него? Инфаркт? Инсульт? Вдруг он умер? От такого предположения зашевелились волосы на голове.