Михаил Чижов

Чтобы отвлечь от лошади быка и сохранить ему остаток сил, появляется матадор (по-испански – убийца) пока еще без шпаги и с розово-оранжевым плащом. Его сопровождают для страховки тореро с такими же плащами. Матадор совершает пару-тройку известных всему миру пассов, а на смену ему уже торопится бандерильеро с парой острых дротиков.

Мне показалось, что у него самая опасная задача: извернувшись от мчащего на него быка вонзить ему в загривок с двух рук одновременно короткие дротики, так, чтобы они не упали. Если хоть один дротик падает, то раздается презрительный свист. Потом еще два. И еще два. Кровь из шеи быка уже льется ручьем, стекая на песок арены. Бык ревет, трясет головой, пытаясь стряхнуть с себя непонятные колючки. Зрители аплодируют эффектной работе бандерильеро.

Гордо подбоченясь, наконец-то появляется матадор с красным плащом, символизирующим кровь и смерть. Быку остается жить несколько минут. Дразня быка резкими движениями и выкриками, матадор красиво отворачивается от бегущего на плащ быка. Раз, другой, третий, четвертый... До тех пор, пока президент представления (так его называют) не махнет рукой. Только тогда матадор втыкает шпагу в одно слабое место на шее быка, от этой раны бык падает на колени, а затем валится с ног. Но не всем матадорам удавалось сделать это с первого захода, отчего ощущение бойни овладевает мной безраздельно.

Всё! Выбегают бодрые лошадки с деревянной траверсой, к которой за рога привязывают отбегавшего быка, еще полчаса назад и не подозревающего о таком конце. Потом из мяса, насыщенного адреналином, делают кровавые ростбифы, право съесть которые имеет только матадор, а с его согласия и помощники.

И так шесть раз с небольшими вариациями в зависимости от характера убиваемого.

Эти жестокие представления так напомнили нашу жизнь, особенно в их схожей и грубой череде, что стало как-то неловко от осознания сути. Мы рождаемся, питаемся, холим себя и балуем, работаем и учимся, а наиболее шустрые из нас становятся известными и их выпускают на арену славы и … гибели. Возможно, коррида гуманнее гладиаторских боев, но настроение после просмотра собственного фильма упало.

И уж совсем повергла меня в грусть газета, сообщившая народу слова известным всем Грефа и Чубайса. Первый сказал, что через пару лет на внутреннем рынке России могут возникнуть перебои с газом, а второй – об ограничениях на потребление электроэнергии, которые будут вводиться предстоящей зимой в 16 областях страны. Что это? Блеф с целью получить деньги из бюджета или хитрый ход, чтобы поднять цену внутри страны на газ и электроэнергию - попытался я понять смысл пока еще словесных игр либеральных патриотов и не смог. Но тут мне, мало-мальски познакомившемуся с историей Испании, вдруг пришла на ум интересная аналогия.