1
Нью-Йорк – безусловно, главный город Америки, визитная карточка, символ и прочая, прочая. Не столица, но…Кто в нем не был, тот судить о США может лишь поверхностно.
Максим Горький, видимо, был в дурном расположении духа, когда посетил Нью-Йорк в 1906 году, или после создания романа «Мать» он, ангажированный большевиками на обличение социальных язв капитализма, не мог писать по-другому. Ни одного доброго словечка главному городу капитализма не прозвучало в его очерке «Город желтого дьявола».
«Медленно ползет судно среди толпы других судов. Лица эмигрантов стали странно серы, отупели, что-то однообразно-овечье покрыло все глаза. Люди стоят у борта и безмолвно смотрят в туман.
А в нем рождается, растет нечто непостижимо огромное, полное гулкого ропота, оно дышит навстречу людям тяжелым, пахучим дыханием, и в шуме его слышно что-то грозное, жадное.
Это – город, это Нью-Йорк. На берегу стоят двадцатиэтажные дома, безмолвные и темные «скребницы неба». Квадратные, лишенные желания быть красивыми, тупые, тяжелые здания поднимаются вверх угрюмо и скучно. В каждом доме чувствуется надменная кичливость своею высотой, своим уродством. В окнах нет цветов и не видно детей…
Издали город кажется огромной челюстью, с неровными, черными зубами (вот эта метафора верна – М.Ч.). Он дышит в небо тучами дыма и сопит, как обжора, страдающий ожирением.
Войдя в него, чувствуешь, что ты попал в желудок из камня и железа, - в желудок, который проглотил несколько миллионов людей и растирает, переваривает их
Улица – скользкое, алчное горло, по нему куда-то вглубь плывут темные куски пищи города – живые люди…
Я впервые вижу такой чудовищный город, и никогда еще люди не казались мне так ничтожны, так порабощены. И в то же время я нигде не встречал их такими трагикомически довольными собой, каковы они в этом жадном и грязном желудке обжоры, который впал от жадности в идиотизм и с диким ревом скота пожирает мозги и нервы».
И так 12 страниц. Уф! Надо передохнуть. Одни лишь мрачные эпитеты: тупые, тяжелые, алчные, темные, угрюмые, грязные; люди – маленькие, черные, суетливые. Честное слово, мне стало неловко от этого чтения. Не может в жизни всё и вся быть мрачным и плохим. Не бывает так. Такой взгляд приличествует только мизантропу.
Но жил в Нью-Йорке в ту пору другой обличитель буржуазных нравов – О.Генри. Тонкий и юмористически настроенный, он тоже немало подметил негативных черт новой нации. При этом мог видеть доброе (как без него?), и о нем мастерски рассказать. Вспомним героев рассказа «Последний лист», один из которых, старый художник, ценою собственной жизни спас юную свою коллегу. Это тоже было в Нью-Йорке. Прекрасному всегда и везде есть место.