Михаил Чижов

Это потом, значительно позднее, разойдутся миллионными тиражами подробности жизни и убийства самого молодого президента в истории США, и многие полюбят его, жалея. Но это потом…

Первым, неискоренимо прочным в первый приезд в Америку было желание посетить могилу обожаемого мною человека. И вот через сорок лет после убийства президента мы с сыном приближаемся к Арлингтону, к месту его последнего упокоения.

Сын оплачивает чернокожему  копу, сидящему в стеклянной будке с кондиционером, парковку автомобиля в многоэтажной стоянке, и мы  выходим на воздух, жарко натопленный вирджинским солнцем. Билет за парковку – это пропуск на кладбище. Кладбищем, в нашем понимании, назвать то, что перед глазами, невозможно. Это скорее мемориальный парк с потрясающе ровными рядами белых, стоящих вертикально узких плит, напоминающих издали аккуратные колышки. Под тяжелыми, немигающими взглядами полицейских мы проходим через прохладный «визит-центр» у ворот Хэтфилд, выдержанный в строгих черно-белых тонах, торжественный и гулкий, и вновь окунаемся в липкий от жары воздух. Поток людей, не густой, но достаточно плотный, движется по дорожкам, покрытым светлым асфальтобетоном. Навстречу идут представители всех рас и народов мира: черные, желтые, белые лица из Африки, Азии, Европы, Австралии.

Дорожки своей извилистостью напоминают нам произвольное оформление российских мест вечного приюта, но здесь с любого места петляющих тропинок, куда ни глянь, можно видеть идеально прямые линии из белоснежных постаментов. Нет ни холмика, ни оградки, ни единого намека на обособленность территории. Четко и недвусмысленно реализуемое правило: перед Богом все равны - президенты, адмиралы, поэты, политики, солдаты. 200 тысяч могил, 170 гектар скорби.

Метров триста мы идем прямо. Я начинаю волноваться: неужели так далеко от входа похоронен президент, ведь всех великих и трагически погибших, хоронят обычно при входе на кладбище. Сын успокаивает меня: вот схема, мы идем правильно. Дорожка, наконец, поворачивает вправо и ползёт в гору. Вверху, на зеленом холме виднеется дорический портик прекрасного дома. Местечко Арлингтон, бывшая плантация приёмного сына Джорджа Вашингтона, раскинувшаяся на холме и прилегающих к нему лугах. Дворец в античном стиле на вершине холма - это дом хозяина, из которого панорама столицы США видна как на ладони.

Примерно, на середине холма балюстрада, возле которой идеально ровное место, покрытое прямоугольными плитами из желтого песчаника. Они  не притерты друг к другу: между ними зеленые ленты травы. А вот и главные четыре сиренево-черных плиты: две большие в центре и две маленькие по краям. Муж, жена и два их ребенка. Сын Патрик, которому Бог отвел 40 часов жизни, и девочка без имени, умершая при родах. Нелегкая судьба выпала на долю знаменитых родителей. До 2002 года были живы еще два взрослых потомка Джона и Жаклин: Кэролайн и Джон-младший, погибший при пилотировании одномоторного самолета.