Михаил Чижов

В качестве иллюстрации трудовых взаимоотношений, существующих между американским работодателем  и русскоязычной служащей, приведу её рассказ. Итак, один день из жизни недавней подданной России.

«Пятница – особый день в американской, обыденной жизни.

Всю неделю каждый работающий в Америке ждёт пятницы. Особенно ожидают такой, когда к уик-энду примыкает ещё и праздник, как в эту пятницу восьмого ноября. В понедельник – День Ветеранов – правительственный выходной. Все правительственные учреждения его признают, а вот частные  - не все.

Итак, пятница – 8 ноября.

Утром, как всегда в рабочий день будильник звонит в 5:45. Если надо помыть голову перед работой – то надо вставать, а если нет – то можно еще и понежиться минут пятнадцать. Но, всё равно лучше встать и прибавить температуру нагревателя, увеличив её до 70 – 72, будет комфортнее (70-72 – это по Фаренгейту).

На ночь температуру устанавливаем пониже, где-то 63-65, если еще включен и увлажнитель воздуха. Решаю, что голову лучше помыть (тетя Валечка в молодости говорила, что самый замечательный возраст - тот, чтобы хорошо выглядеть, достаточно просто помыть голову). Возраст конечно давно уже не тот далёкий и замечательный, но выглядеть, я ещё надеюсь на это, буду лучше, если помою. Вижу, что Аркаша одним глазом за мной наблюдает и, кажется, сам пойдёт и увеличит температуру. Так оно и есть. Он спустился на средний этаж, увеличил температуру и опять улёгся. Я ему каждое утро завидую – он может спать аж до восьми, а к 9 быть на работе. Ему всего лишь 30 минут езды на машине до офиса, потому и завидно. Но я уже далеко не в том возрасте, когда можно менять работу из-за какого-то комфорта.

В 6:40 я готова выйти из дома, то есть выехать. Машина в гараже на нижнем этаже, значит теплая, потому что ночи уже прохладные. И я теперь горжусь тем, что мою старушку Форд-Торэс (как мы её окрестили вместе с Ксюшей) каждый вечер, завожу в гараж сама. Больше двух лет боялась это делать и просила Аркашу. Свою же машину он почти всегда оставляет ночевать на улице. Но теперь ему тоже немножко себя стало жалко (ночи очень холодные), и он также заводит машину в гараж (гараж у нас на две машины).

Утром я добираюсь до метро минут за 30-40, и эта поездка - почти самое замечательное время за день. Ну, сначала надо немножко напрячься и втиснуться за три-четыре приёма на нужную полосу, тогда можно делать всё, что хочешь. Я включаю диск Камбуровой и балдею под её «После дождичка небеса просторные, голубей вода, зеленее медь. В городском саду флейты и валторны – капельмейстеру хочется взлететь .....». Взлететь мне пока не хочется, а хочется еще пожить, особенно, с утра, но небеса волшебно просторные и красивые, потому что я еду прямо навстречу восходящему солнцу. Надеваю черные очки, слушаю музыку, любуюсь небесами и солнцем, думаю про всех своих друзей.

Конечно, и о близких, не о всех сразу, а по очереди. Оглядываюсь иногда по сторонам, кругом, конечно, машины, немало из них шикарных: «Мерседесы», «Ягуары», «Фольксвагены», «Лексусы»... По секрету скажу, я люблю эту, последнюю, больше всех. Аркаша говорит, что это  дурной вкус, а я говорю, что у «Лексуса» очень широкие шины, и это производит на меня впечатление надежности. Он возражает и говорит, что я из деревни, где любят все надежное, широкое, например, ноги широкие в щиколотках. И это не породистые ноги, а породистые как у бабы Лизы (его мамы) – тонкие в щиколотках и толстые сверху. Я не понимаю, что это лучше. Что поделаешь – у меня деревенский вкус.

Но женился он всё же на мне, с таким деревенским вкусом; и вот уже сорок лет, как мы старимся вместе. И дети неплохие и внучка есть, правда только одна пока – Ксюша, но тем и бесценнее.

Машин, конечно, больше японских. «Хонды» и «Тойоты». Я на них не обращаю внимания опять же по той причине: у них тонкие шины. Ну, а что делают эти американцы утром в машинах, то об этом надо в отдельном романе описывать! Если кратко: пьют кофе (я тоже пробовала пить, но у меня нет специального держателя для кружки и, конечно облила коврик), разговаривают по телефону. Я не понимаю: ну с кем можно говорить в такую рань, ещё и 7-ми нет? Разве что утюг забыл выключить, но в Америке же никто не гладит. Едят, бреются (если мужчины), красят брови, глаза, губы (если женщины). Я тоже чуть подкрашиваюсь,  но очень чуть-чуть.

Лучше в чужие машины не заглядывать, а любоваться небом и деревьями, что стоят, как лес, по всей дороге и в таких сказочных цветах. Бордовые - разных оттенков, чередуются с зелеными, желтыми, пурпурными. И я поражаюсь, как американцы сажают деревья, чтобы в осенних нарядах получались такие красивые разноцветные  островки и гигантские букеты. Эти два-три слоя деревьев кажутся лесом только пока еще листва на деревьях, а позднее, когда вся листва уже облетит, повсюду будут проглядывать дома. По-русски - одноэтажные, а по-американски - трёх («бейсмент» - с гаражом, главный этаж с кухней, столовой и фэмили рум, а верхний – спальни).

Все обочины очень ухожены,  и трава всегда пострижена, как челка у Мирей Матье. Каждый день проезжаю место, где часто на дорогу выбегают олени, и, чуть ли не каждую неделю, вижу на обочинах сбитого оленя. Однажды, здесь чуть не попала в аварию из-за этого, потому стараюсь в этом месте внимательнее следить за дорогой и кустами-деревьями по обочине.

У метро тоже приходится подумать, где припарковать машину. На первых двух парковках деньги платишь вечером, когда уезжаешь с парковки. Они ближе к входу в метро, и поэтому занимаются в первую очередь. После 7:15 утра там уже мест может и не быть, поэтому сразу, чтоб наверняка, сворачиваю на третью по счету парковку, где деньги платят при въезде. Здесь приблизительно до 7:45 наверняка припаркуешься, но позже уже может не быть места. В будочке сидит мужчина (скорее всего индус), который вежливо приветствует каждого, берёт свои 2$ и 25 цента и выдаёт талончик, который надо положить на видное место у переднего стекла. Мне даже нравится, что паркуюсь подальше от метро: хорошо хоть немножко пройтись утром по свежему воздуху – ведь впереди еще целый день сидеть в своем программистском кубике, как пчелка в улье, и стараться, конечно, делать мёд.

Прохожу мимо ближних к метро рядов на первой парковке и думаю: «Ну, в какую  же рань надо приехать сюда, чтобы припарковать машину на этом месте? Наверное, в шесть или даже раньше».

Да, американцы очень рано начинают рабочий день: многие школы начинают занятия в семь утра. Это вам далеко не первая пара лекций в 8:45, как в университете, где я училась, а потом преподавала. Её многие студенты норовили ещё и проспать. Привычка вставать рано в Америке воспитывается с малых лет.

На перроне среди ожидающих много знакомых лиц – значит, я сегодня приехала в обычное время. Вот семейная пара среднего возраста (лет 45). Он длинный и худой ростом больше 2-х метров, в кепочке с большим козырьком, из-под которого выглядывает только огромный нос, с рюкзаком на одном плече. Она, небольшого роста, полная, даже можно сказать, толстая блондинка, но, очень ладно сложенная. Вокруг них всегда собирается своя  небольшая компания и каждый выясняет друг у друга  «хау а ю дуинг тудэй» и конечно каждый «дуинг файн» у них просто другого ответа не бывает. И я даже знаю один случай, когда молодая дама отвечала «ай эм файн», появившись на работе на следующий день после того, как накануне была в реанимации с жутким отравлением или алкоголем, или наркотиками (она – дочка миллионера могла себе и это позволить). В Америке всегда все файн. Вопрос: «Как живешь?» мне всегда кажется бессмысленным,  потому что в ответ всё равно файн, но с другой стороны -  они никогда не нагружают своими проблемами других – это мне уже  нравится. Все равно ведь, каждый человек для другого человека, как другая планета. Ведь только иногда, и только с очень близкими людьми бывают мгновения понимания до того уровня, который каждый способен почувствовать.

Эта пара «худой-толстая» обязательно должна дождаться свободной электрички, так как высокий мужчина может сидеть только на первых сидениях с достаточным пространством для длинных ног. В их компанию входит дама с какой-то больной ногой (она её как-то приволакивает), и видно, что ей  очень приятно  хотя бы немного погреться в семейной атмосфере, по-видимому, своей семьи у неё нет. Эта компания отличается от других пассажиров тем, что они постоянно болтают в электричке и никогда не читают. Большинство стараются уткнуть нос в бумаги, – ну, ладно, газету читать или книгу. А то ведь начинают с этого раннего утра просматривать какие-то бумаги, редактировать и подписывать их. Другие, только опустившись на сиденье, тут же начинают строчить на своём ноутбуке.   Особенно поражают меня пожилые (не забывайте, что в Америке на пенсию уходят в 65 лет), которые, только плюхнувшись на сидение, тут же начинают разгадывать кроссворд и очень быстро его заполняют. Непонятно только: или они очень умные, или кроссворды - легкие.

Водитель электрички объявляет станции в живом времени, а не по записи, как, например,  в Москве, а по пятницам позволяет себе отпускать всякие шуточки. Но настроение у всех в пятницу утром и так значительно лучше в предвкушении выходных дней. И одеваются люди проще в этот день, хотя проще, кажется, быть одетым, чем американец, просто некуда. Но ухитряются по пятницам. Это называется кейжуал стиль: не открывая глаз, утром засунул руку в встроенный шкаф в стене, и что попалось в руки, то и одел.

Я тоже в кейжуал сижу, уткнула глаза в книгу и читаю детектив на английском, типа «Чистота в смерти» («пьюрити ин дэсс»), современной писательницы, которая настрочила второй десяток этих детективов  «.......в смерти». Сюжет типичный. Нью-Йорк 2050 год, люди погибают от компьютерного вируса, который передаётся через специальные частоты в звуке и в цвете. Главная героиня – женщина-полицейский, которая работает исключительно для удовольствия, потому что её муж такой богатый, что мог бы купить не то что Париж, а несколько континентов. Обидно только, что какие-то интимные сцены в деталях не понимаю, а хотелось бы. Не будешь же со словарём в электричке читать, вот так и мучаюсь, развивая свое воображение. Но знаю, что лучше сидеть, замкнув глаза на книгу, а то не дай бог встретиться с кем-то взглядом, что равносильно вступлению в интимные отношения. Даже устрашающая статья есть по этому поводу в конституции – секшуал харазмент, но это так шутка для пятницы. Статья же на самом деле есть, и на самом деле встречаться взглядами с мужчинами не принято.

Добираюсь до своей станции с одной пересадкой, и в 8 утра я уже в офисе в Вашингтоне в соседнем здании с Капитолием на знаменитой Коститьюшен авеню. И каждый день себе удивляюсь, как это можно ежедневно уже в 8 утра быть в самом центре Вашингтона, если живёшь в такой деревне, как наш пригород.

В лифте, когда поднимаюсь на свой 2-ой этаж, все друг другу улыбаются больше, чем в обычные дни, и если совсем нечего добавить, то мечтательно закатывают глаза и произносят: «зыс из фрайдэй». И всем становится ещё отраднее на душе.

В офисе записываю в журнал, что я пришла в 8, хотя уже на минут 5-7 больше (знаю, что нехорошо обманывать, но делаю) и прохожу в свой бокс.

Всем «Хай» или «Гууд моонинг»,  но сегодня с утра из нашей программистской команды в офисе пока только Лу, стройная, очень высокая американка китайского происхождения. Молодая дама,  у которой два маленьких сына и муж - американец. Лу - наш Ди Би Эй администратор – очень важный человек в команде, ответственная за все изменения в базе данных для нашего проекта.

Первым делом включаю компьютер, проверяю, нет ли новых имэйлов. Так как ничего срочного на голову не обрушилось ещё, а наш лидер, Раджу (индус), ещё не пришёл, иду поболтать с Лу. Она появляется в офисе где-то в 6:15 – 6:30, но минуты всегда так пишет в журнале так, что в жизни никто никогда не разберёт. Ей ещё ехать на машине  минут 45, так, что можно представить, как рано она встаёт, имея двух маленьких детей. Лу уже что-то со скоростью автоматной очереди, строчит в операционной системе, в которой у нас все серверы. Сидит вся розовая и распаренная. Я прекрасно знаю, что она ходит в «жим» по утрам, пока в офисе никого нет, а потом после душа возвращается в свой бокс. Я делаю вид, что ничего не замечаю, и, конечно, не спрашиваю, почему у неё такие пылающие щеки, так как знаю, что в нашем Департаменте есть «жим» (тренажёрный зал - и много еще чего есть), и любой может туда ходить но, разумеется, не за счёт рабочего времени.

Поговорили про детей, мужей (почти как в России) и про то, что собираемся делать в эти три дня выходных.

Вернулась в свой бокс и стала вспоминать, на чём же я вчера остановилась. Теперь я уже всё реже и меньше приношу свои проблемы домой, а, значит, и Аркашу нагружаю меньше распутыванием логики, в которой сама же и запуталась. Стараюсь всё это выяснять в рабочее время и дома отключаться от работы. 

Наша рабочая команда состоит из 6 человек: двух менеджеров и 4-х девелоперов - разработчиков, которые непосредственно пишут коды и всё что положено. Девелоперы сидят на 2-ом этаже, а менеджеры на 4-ом.  И чем реже мы их видим, тем лучше, реже мешают. Часов до 9 утра обычно сверху не звонят - дают нам проснуться, сосредоточиться, вспомнить.

Проект у нас очень интересный, называется Энерджи (энергия - в переводе на русский язык), он содержит в себе информацию по всей стране о выплатах бенифитов сотрудникам (бывшим и настоящим), которые получили заболевания в результате работы в разных отраслях энергетической отрасли.

Бенефиты приличные - 150000 долларов в год, а количество заболеваний  - 20000 случаев. Столько  зарегистрировано в нашей базе на данный момент. Так что этот проект стоит достаточно приличные деньги. Проект работает уже второй год и на основании информации в нём эти бенефиты и выплачиваются самим работникам или их женам или детям – внукам. Когда в июле месяце отмечали один год этому проекту, секретарь, а по-русски, почти директор, очень симпатичная американка лет 40 китайского происхождения, нашего департамента, произнесла перед нами довольно трогательную речь и пыталась передать нам слезы благодарности на глазах людей, получающих эти бенефиты. И всё это организовано, благодаря работе нашего проекта. Когда-то выдача бенефитов существовала и до этого проекта, но теперь это всё в компьютерах, НТМЛ ах, ЕХЭЛах и без прежней бумажной бюрократии.

Я отвечаю за различного типа «рипорты» (рапорты) по этому проекту. То есть пользователь может получить очень много разной информации из базы данных благодаря этим рапортам  и может эту информацию посылать по электронной почте, по факсам или просто передавать отпечатанные в красивых форматах.

С утра надо было бы начать одно новое серьёзное задание, но откладываю на после ланча (всё же пятница) и подчищаю кое-какие мелкие дела в программе.

Около 9 появляется в офисе Рэй (это наш довольно-таки новый молодой программист – индус), он больше всего обожает найти у другого ошибку и первым сообщить об этом менеджеру. Я думаю, что это результат юношеского экстремизма, и с годами пройдет. Программист он классный, хотя и хуже Раджу, конечно. Раджу у нас лидер (тиим лид) и он на самом деле такой. Но Раджу сегодня нет в офисе. Он, наверное, переработал в прошлые субботу и воскресение, работая по 10-12 часов, устанавливая на всех компьютерах новую последнюю версию майкрософтовской операционной системы. Да еще в понедельник и вторник всем нам инсталлировал её. Ему очень досталось за все эти дни, безусловно.

Но вот и долгожданный звонок сверху от нашего главного менеджера – американки Евы. Просто акула, а не женщина. Из-за неё уже ушел с работы наш предыдущий тиим-лид, добрый и хороший иранец Ареф. Она его просто «съела». Что интересно в Америке, если человек уходит из офиса (увольняется или увольняют, или по болезни), все отношения прекращаются, даже, если были, казалось, такими хорошими друзьями.  Работа у американцев на первом месте, а всё остальное далеко потом. Так все дорожат своим рабочим местом и положением.

Я знаю одного русского, с которым работала в предыдущей компании, и он каждый день ходил на ланч в течение года с одной русской девушкой в наш ресторан на 6-м этаже. Моя предыдущая компания находилась в том же здании и тоже была контрактором  у Департамента,  и я в основном хожу на ланч всё в тот же бар на 6-м этаже. Они так мило всегда беседовали и, казалось, что были, как минимум, хорошими друзьями. Когда же этот русский парень узнал, что девушку увольняют, то перестал с ней здороваться, а не только ходить с ней на ланч, «боясь», что эта зараза увольнения перейдет и на него.

После знаменитого 11 сентября резко урезали бюджеты на многих проектах и многих уволили или перевели на худшие и менее оплачиваемые позиции. Он поступил, как типичный американец, так все в Америке боятся потерять работу. Я в этот же период перешла на работу в другую контракторскую компанию, но при том же Департаменте.

Наш менеджер Ева зовет нас с Рэем срочно подняться наверх и решить проблему с ошибкой, которая появляется у одного юзера на какой-то репорт. Мы с Рэем поднимаемся по лестнице на 4-ый этаж (предпочитаю внутри здания ходить по лестницам, а не подниматься на лифте, хоть какие-то движения в течение дня, а то вообще скоро ноги перестанут ходить от такого сидячего образа жизни). В это время я ему пытаюсь объяснить, что по-русски это называется вызвать на ковёр, но он, конечно, этого не понял со своим максималистским честолюбием. Для него главное быстрее обнаружить эту ошибку, лучше чужую, а не свою, исправить и первым доложить менеджеру – я же вижу, что в глазах такие бесовские, честолюбивые огоньки мелькают. Пройдет с годами. Ошибка на самом деле есть, но не на всех компьютерах, лично у Евы нет. Мы побежали вниз к своим компьютерам выяснять независимо друг от друга причину. Пока я запустила этот репорт, Рэй сразу полез в коды, с дебаггером, контролируя каждую линию, чтобы сразу поймать эту ошибку и, конечно, он был прав. Я подошла к нему, пока моя программа запускалась, а он уже увидел мессэдж с этой ошибкой на экране, и все понятно стало, почему на моём компьютере этого нет, а на его есть.

Я ему подсказываю, как можно быстро исправить, а он гневно возмущается, как можно писать такие коды,  не думая о будущем. В прежней операционной системе это все работало, а код этот был написан совсем другим человеком, и тогда еще никто не предполагал, что мы перейдем на новую операционную систему, в которой это может и не работать. Я ему объясняю, как быстро исправить, а он:

- Ане, холд он (подожди).

Сказано было так, как «заткнись». Рэй звонит Еве и говорит, что он знает причину и приглашает её придти и на это безобразие посмотреть. Когда Ева приходит, мы с Рэем всё еще спорим. Я предлагаю,  что надо сделать временно очень простое изменение, а он возмущается и говорит, что надо переделывать капитально.

Ева посмеялась над нашим горячим спором, превратив его в шутку, и сказала, что попросит юзера сделать такие изменения в сэттинге компьютера (как я и говорила), которые устранят сейчас эту ошибку, а на следующей неделе устроит совещание вместе с Раджу и решит, как это исправить глобально. Рэй остался очень недоволен. Одно утешение ему, что он сообщил это первым.

Опять вспомнила, что сегодня пятница и надо написать свой Прогрэс Репорт за прошедшую неделю. У кого-то на это уходит минут пятнадцать, а у меня около часа (так как печатаю в основном двумя пальцами, а не всеми десятью, да еще глядя всё ли правильно). Рапорт получился достаточно большим и внушительным, а для некоторых менеджеров – это один из основных показателей. Упомянула даже и о сегодняшней проблеме и один из возможных вариантов её решения. Приготовила кое-что из базы данных, чтобы после ланча сразу приступить к своему основному заданию на сегодня.

На ланч я всегда хожу (если вообще есть время для этого) с одной своей бывшей коллегой из Киева, с которой мы вместе начинали работу в этом Департаменте четыре года назад. Так с тех пор с ней и дружу.

Погода днём такая солнечная и не по-осеннему ласковая, что мы решили отложить бутерброды, а лучше прогуляться минут на 30-40.

Как всегда обошли вокруг около пруда, что перед Капитолием. Деревья на Молу и во всех других сквериках, что вокруг Капитолия, в таких сказочных цветах, что решили пройтись под ними. Замечательный, осенний воздух с ароматом прелых листьев и травы. По зелёной подстриженной траве бегают белочки. Небольшие группы людей из ближайших офисов играют с футбольным или бейсбольным мячом, для них главное подвигаться немного в перерыв. Почти все скамеечки заняты людьми, поедающими свой обед. Раньше мне это было очень смешно, что с 12 до 1 часа каждый должен что-то жевать, в любом месте, где его это время застало. Теперь мне это кажется  нормальным, и мы съедаем по какому-то фрукту, что прихватили с собой. В свои боксы не очень хочется уходить из такой красоты, но надо.

После ланча, съела какой-то бутерброд, купленный по дороге в нашем снэк-баре, и приступаю к основному заданию. Думала за 1.5-2 часа сделать, но оказалось, что надо внести гораздо больше изменений в кодах, чтобы работали те изменения, которые были сделаны в соответствии с новыми требованиями юзеров.

Закончила только часам к четырем. В пятницу вечер - очень неспокойное время, если ты с утра не сообщил всему начальству по электронной почте, что сегодня хочешь уйти раньше (за счет своих отпускных часов, конечно,  или каких-нибудь экстра, которые ты заработал), то часто приходится оставаться.  Именно по пятницам к концу рабочего дня  каким-то очень высоким начальникам из сената или правительства  вдруг требуются данные из нашей базы данных по каким-то штатам, отраслям, датам для бесед с народом в выходные дни. И тогда тебя срочно просят написать отчеты  и отправить результат по поступившим запросам, которые так сформулированы, что долго  ломаешь голову, прежде чем поймёшь, что же они хотят получить из нашей базы данных.

Но, кажется всё спокойно вокруг и можно потихоньку уходить домой, так как официальные 8 ½ часа ты уже на работе пробыл.

В половине пятого звонит дочь Эля, уже из своего дома, и я спрашиваю, не хотят ли они с нами сегодня пойти куда-нибудь поужинать. Есть повод: я проработала в этой компании один год и мне вчера от компании на дом пришла поздравительная открытка по этому поводу. Эля, конечно, сначала должна посоветоваться с Владом (благо сотовые телефоны позволяют быстро утрясти этот вопрос). Они с удовольствием соглашаются, так как готовить всем в Америке лень, а соблазнов в многочисленных ресторанах, барах и тавернах очень много. Решили встретиться у нас дома, а потом пойти в таверну на нашей плазе. Дети частенько бывали там и пили пиво, когда мы ещё жили вместе в нашем доме. Звоню Аркаше и сообщаю результаты всех этих переговоров и договариваемся встретиться прямо в таверне в 6:30 р.м.

Обратная дорога занимает приблизительно 1час 10 мин. Уже темно, так что красот вокруг не видно, но трафик («пробка») по пятницам существенно меньше, и это приятно. За время дороги домой успеваю отдохнуть и забыть про работу. В машине снова слушаю Камбурову: «Лишь были б помыслы чисты, а остальное всё приложится, всё приложится, всё уладится .....». Неплохо бы,  чтобы так и было. Съедаю свой последний фрукт – яблоко.

Встретившись с Элей и Владом дома, доехали до таверны (метров 300 от нашего дома), но, заглянув туда, задохнулись от густого табачного дыма, даже глаза стали слезиться. Решили не мучиться в дыму, а пойти в соседний китайский ресторанчик, из которого частенько берём  еду для дома, а внутри ни разу не сидели. Любопытно стало, да и вообще всё выглядит и воспринимается несколько по-другому, когда тебе подают и делают это с искренним удовольствием.

Да, но Аркаша-то не знает, что мы изменили решение. На нашей плазе много мест, где можно поужинать. Решили его подождать на улице. Позвонили ему на работу, а он всё ещё там, ждёт какого-то важного звонка от заказчиков из Флориды. Он типичный представитель трудоголиков, ему всегда некогда отдыхать. В России без него всё бы рухнуло, если бы он перестал работать, здесь тоже ему никогда нельзя уйти вовремя с работы или, не дай бог, в отпуск: все программы сразу перестанут работать, Я, так просто, злюсь, что ему всегда некогда отдыхать.

Эля тоже сердится и нервничает, потому что голодная. Эта плохая привычка у неё от меня – ещё баба Лиза подметила, что когда я голодная, то злая.

Наконец дождались  Аркашу, и зашли в китайский ресторанчик. Сразу спрашивают, что мы хотим выпить, какой дринк хотим заказать. Я заказываю коктейль блю-гавайи, с ромом и ананасовым соком, ребята хотят попробовать китайское пиво. Аркадий как всегда пьёт чистую.... воду (гены – ничего не поделаешь). Еду мы с мужем заказываем так, чтобы разделить её на двоих: потому что китайские порции необъятные. На закуску ребята заказали жареные пельмени.

Еда вкусная. Мой дринк был голубым  и неплохим, а ребята меня с издевкой спрашивали:

-         Ну, как твой листеринчик?

Попробовали его и сказали, что  эти китайцы меня надувают: там не ром, а джин, а мне так вкуснее.

Эля, подобрев после пельменей, сказала, что у нас ещё один есть повод сегодня выпить, так как Владику сделали эвальюэйшен (экспертизу) российского диплома и признали, что он заслуживает бакалавра в архитектуре по американским стандартам. Очень приятная новость, жаль,  что не было русской водки.

Эля с Владом, когда увидели своё основное блюдо, орандж чикен (курица в апельсиновом соусе), то испугались: такие они были огромные. Они были уже почти фул (заполненные), а не фуул, что означает глуповатый (плохим произношением в США можно легко обидеть). Дети почти сразу попросили завернуть им эту еду для аут (т.е. для выноса домой). Наша совместная еда с Аркашей – супчик с крабами и аспарагусом и сифууд (разные продукты моря – креветки, эскалопы, крабовое мясо) - пришлись нам впору, и домой мы пошли с пустыми руками, но полными животами».

Я специально не делал никаких пояснений в тексте, так как внедрение английских слов в русскую речь столь быстро происходит, что молодые люди России поймут их без уточнения.