Страница 3 из 16
«Пустой звук», - прямо ответим мы на этот вопрос, зная, что и сам Леонтьев придерживался такого же мнения. Славизм как теория и идеология славянских народов за сто с лишним лет так и не был выработан. И посему Леонтьев оказался безмерно прав: любое ослабление России самым негативным образом отражается на судьбе славянских народов. Именно народов, а не их оборотистых руководителей, которым, как показала история, лишь бы спрятаться за чью либо широкую спину, пусть даже и вражескую в недавнем прошлом.
«Мы – малый народ, - говорил мне лет 10 назад один молодой болгарин, - и наша задача найти своевременную поддержку у сильного государства. До 1991 года Россия была сильна – мы были с вами. Ослабли вы – болгары примкнули к новой империи – ЕС». Вот так! И невдомек болгарину, что это признание в предательстве.
За 140 лет до этого разговора консул Леонтьев раскусил эту своеобразную сущность соседнего славянского народа. Свой самый известный труд «Византизм и славянство» (1873) он закончил следующей фразой о болгарах: «Страшнее всех их (немцев, французов, поляков – М.Ч.) брат близкий, брат младший и как бы беззащитный, если он заражен чем-либо таким, что по неосторожности, может быть для нас смертоносным».
К этой смертоносной заразе Леонтьев причислял неверность, шаткость религиозных убеждений, желание создать собственную церковь и отойти от Константинопольской Вселенской Патриархии. Подобный путь выбрали, например, болгары, получившие в 1870 году от султана фирман о болгарском экзархате, закрепляющий создание самостоятельной болгарской церкви. Туркам, конечно, церковный разлад был выгоден, потому что соблюдался «святой» принцип руководства «разделяй и властвуй». Вышедшие из-под русского православного влияния болгары стали иметь собственное националистическое «мнение», враждебное России.