Михаил Чижов

Наутро спустился первый за лето туман. Все звуки глохли в молочно-белом воздухе, столь плотном, что в 30 метрах ничего не было видно. Толстоствольные ветлы, раскидистые дубы и могучие липы беспомощно никли, будто оглушенные непрони­цаемым туманом, неожиданно спустившимся на них. Я обошел все постройки в усадьбе: двухэтажное здание больницы, 30 окон которой смотрят на самый большой пруд; амбулаторию, быв­ший родильный дом; одноэтажное кирпичное здание электро­станции, запущенной 90 лет назад на пожертвования помещицы Щербаковой. Деревянные дома бывшего управляющего и обслуживающего персонала больницы полностью развалились. Парк, гордость усадьбы, умирал. Полуторавековым деревьям без ухода было неуютно. Многие из них старость согнула или сло­мала. Сломанные части, наполовину утонувшие в пруду, беспо­мощно раскинув черные неживые ветви, напрасно взывали о помощи: денег на их содержание не было.

Неказистый с виду каскад прудов, затянутых ярко-зеленой ряской, имел уникальную конструкцию. Ложе прудов — тыся­чи дубовых чурбачков, плотно друг к другу вбитых в дно тор­цами с глиняной прослойкой, поверх которой сплетенный из ивовых прутьев ковер, также покрытый глиной. Двойной глиня­ный замок. Семиметровой высоты плотина, выдержавшая сто пятьдесят весенних половодий. Уникальная система для поддер­живания уровня воды, за счет искусственно созданного залив­чика с особым режимом дренажа. Всё делалось с душой и на века.

После завтрака главный врач принес альбом с фотография­ми владельцев усадьбы и план ее. Ровно 150 лет назад, в 1851 го­ду, в родительскую вотчину приехал, и как оказалось навсегда, 35-летний отставной гвардейский поручик Александр Карам­зин. Имя отца, знаменитого историка и действительного стат­ского советника, награжденного орденом святой Анны первой степени, без сомнения, помогло бы ему сделать блестящую во­енную карьеру, но его деятельная натура тяготилась условно­стями армии и высшего света. Он сделал выбор в пользу дела, развития хозяйства, помощи крестьянам. Уже через два года Карамзин пускает в работу железоделательный завод, который в честь жены, княжны Натальи Оболенской, называет Ташин-ским. Таша — так ласкательно-уменьшительно звал он жену. Воз­никший вокруг завода поселок стал называться Ташино вплоть до 1951 года.

Спустя некоторое время после приезда молодого помещика удивила высокая смертность рожениц и их детей. И он тут же принял меры: в каждом селе имения построил избы, в которых постоянно топились печи для приготовления горячей воды и дежурили повивальные бабки, выписанные из Нижнего Новго­рода. Вблизи деревни Рогожки Карамзин заложил на 17 гекта­рах парк и воздвиг большой двухэтажный хозяйский дом, оран­жерею, а рядом приют для детей сирот. На фотографии седой человек с благородным лицом в окружении ребятишек. Позднее он передает парк Ардатовскому земству под участковую боль­ницу, построенную в 1895 году по наказу к тому времени уже покойного Карамзина графиней Клейнмихель. Соседи, помещи­ки, не понимали его благотворительных устремлений, посмеи­вались за его спиной, в том числе и Ильинские, один из сынов которых, Игорь, стал впоследствии знаменитым актером.