Михаил Чижов

Ассенизационная  машина, это была она, остановилась у соседнего подъезда, где на таком же диванчике сидели лузгающие семечки женщины, не мешавшие дружкам восхищаться красотами весны и пивного крещендо. Из кабины с великим трудом вылез, кряхтя и почесываясь, молодой и пьяненький мужичок и спросил, выдавливая слова непослушным языком.

-Желаете, чтоб я…, то есть, мы… ик… почистили у вас уборную? – и гордо покачался на своих ослабевших от принятых возлияний ногах. – Короче, гоните по 50 рэ с каждой квартиры и дело будет в шляпе… Ха-ха-ха, то есть …в бочке, - рассмеялся он от собственной шутки, посмотрев на свою кормилицу. И обессилено  опустился на скамеечку, чтобы подышать свежим воздухом и набраться сил для дальнейшего разговора.

Намерения золотарей были прозрачны в отличие от предмета их труда: сшибить как можно больше «бабок» в страстную пятницу. Каждый ныне старается иметь свой бизнес на том, что имеет.

-Хотим, хотим, - радостно закричали осчастливленные неожиданным предложением обитательницы недоделанного дома. Все помнили о муках с оформлением заявки на очистку отхожего места, сборе денег, с ожиданием машины и той вони, что долго держалась в летний зной. А тут, перед праздником, вне очереди, да по холодку почиститься – одно сплошное удовольствие. Все дружно бросились по квартирам за деньгами.

Не успело небо заалеться в неповторимом весеннем закате, как во дворе заколыхалась жидкая толпа представителей малоквартирного дома. Михалыч, самый старый обитатель и приверженец патриархальной старины, стал собирать деньги, записывая в блокнотик фамилии.

-Это почемуй-то со всех поровну? – строго спросила жена Петухова, тряхнув рыжевато-жидким хвостиком из тонких волос, когда очередь дошла до нее. – Нас с Жекой (так нежно она звала любвеобильного мужа) всего-то двое, а, поди ж, отдай 50 рэ. Вон, у Пастуховых, - Петушиха (так прозвали её за глаза соседки) кивнула на Вовку, - целое стадо, не считая пастухов, - она довольная своей шуткой заколыхала обвисшим животом. Видимо, бездетной Петушихе многодетная семья Пастухова чем-то мешала жить.

-Что ты предлагаешь? – спросил удивленный Михалыч, почесывая в  затылке, скоро затекающем мыслительной тяжестью от неожиданного несогласия. В тонких финансовых вопросах он был мало искушен.

-Что, что? Ясное дело что! – возмущенно взвилась от неразумного вопроса Петушиха. – В зависимости от вкладу в общее дело, - она победно и гордо взглянула на соседей, довольная своей сообразительностью. Толпа недоуменно вздохнула, не совсем понимая суть предложения.

-С нашей квартиры, например, 25 рублей, а с вашей, - она кивнула, разъясняя,  в сторону подходящего Пастухова, - где много народу, по 75 рэ. Понятно?