Бог дал мне большую родню. И по линии отца, и по линии матери у меня при трёх дядьках было по семь тёток. Богатство!
Ни одна из четырнадцати не разводилась.
У шестерых из них (по три в каждой линии) мужья погибли в Великой Отечественной войне, защищая Родину. Все шестеро сберегли первую любовь, в одиночку растили в труднейшее военное и послевоенное колхозное время детей, которые стали достойными гражданами любимого ими Советского Союза. Особенно удались сыновья, получившие все, как один, высшее образование и ставшие учёными, инженерами, офицерами, врачами.
Думается, что есть уже смысл и право говорить о какой-то исключительной породе, о хорошей генетике. И – да, и – нет! Да, потому что корневая, кондовая Русь, как нельзя лучше воплощённая в скромных и терпеливых смердах-крестьянах (христианах), возвысилась их трудом. В атмосфере всеобщего физического труда дети вбирали навыки к нему без принуждения, легко и с радостью. Лентяев, пьяниц, ябедников община (мiр) изгоняла из своих рядов, выполняя функции естественного отбора лучших, формируя особую крестьянскую культуру. Нет, потому что мощь коллектива, опираясь на заповеди Божьи, создавала общинную и личностную совесть, неделимую и общую для всех мирян. То есть община через труд брала на себя функции воспитателя, нивелирующего генетическую разноголосицу.
Каждая из тёток в той или иной степени повлияла на меня, внося посильную лепту в процесс моего становления, заложенный отцом и матерью. Они не были богаты, но встречали нас, племянников, с удивительной добротой и старомодной учтивостью, как своих сыновей. Мне тепло на душе от одного лишь малейшего воспоминания о них, крестьянках русской деревни, всё, на мой взгляд, умеющих делать, обо всём правильно рассуждающих. Да, как иначе, если из их семей вышли такие добры-молодцы и верные жены-дочери.
В них-то была и есть основа Руси.
Они ушли с этого света. В наилучший? Не знаю!
Когда я приезжаю в родные места отца, матери и тёток с дядьями, давно ушедших, в глаза бросаются роскошные дома «дачников», затянутые густой ряской пруды, заброшенные дома культуры. И нам ум самым естественным образом приходят слова Сергея Есенина, будто сказанные сегодня, сейчас, доверительно-сострадательным шепотом:
Край ты мой заброшенный,
Край ты мой, пустырь,
Сенокос некошеный,
Лес да монастырь.
С потерей святой, трудовой и скромной деревенской жизни, с уходом таких вот тёток российский фундамент разрушился.
Январь 2020г.
Зима. Мы с женой покупали какую-то снедь в ларьке, а рядом с ним крутились голодные голуби и воробьи, плотно усеявшие густой, низко подстриженный кустарник. По просьбе жены я купил килограмм пшена. Жена отошла с пакетом и высыпала пшено на край пешеходной дорожки, уложенной кирпичом. Кажется, со всего микрорайона слетелись птицы. Две прилично одетые старушки, проходя мимо, недовольно нахмурились и почти в один голос пробурчали:
-Загадили весь тротуар, пройти негде.
Ах, какие заботники эти городские бабки! Особенно «заботливы» разведённые особы, выгнавшие (порой и в прямом смысле) своих мужей из дома. Вспоминается рассказ одного священника. «Приходит ко мне женщина с просьбой: подскажи, батюшка, что мне делать с мужем. Пьёт, курит, руку иногда на меня поднимает. Я её спрашиваю: «Когда выходила замуж он такой же был? – Что Вы, батюшка! Нет! Ласков был и нежен. – Боже мой, как же ты испортила мужика!»
Январь 2020г.
В детстве, в один из летних вечеров играя с ровесниками в «догонялки», я был ловок и быстр и меня редко удавалось «засалить». Вдруг некая странная жалость к тем, кто не был так увёртлив, овладела мной, и тут же внутри, кажется, лопнула струна, державшая моё тело в тонусе. Я сбавил скорость и подвижность, стал поддаваться. Раззадорившись, попытался было восстановить утраченные способности, но в тот вечер уже не смог.
Теперь, видя, как игроки в составе спортивных команд или в одиночных разрядах, добившись весомого преимущества, вдруг проигрывают, я не удивляюсь. У них, возомнивших себя победителями раньше времени, лопнула та самая струна психологического настроя на дальнейшую борьбу. Они увидели себя на пьедестале почёта, ими овладело снисхождение к противнику. И тело тут же забывает о долгих днях, а то и годах упорных тренировок, становится неуклюжим, податливым на внешнее воздействие, ноги-руки теряют эластичность, а мозг свежесть.
Особенно это заметно в шахматах. Стоит лишь маленькой и вздорной мыслишке пронестись в голове, что ты победитель, как соперник находит чрезвычайный выход из сложнейшего положения. Твой же мозг вредной мыслишкой обезоружен, ты делаешь неверные ходы, и позиция ухудшается до поражения. Шахматы особенно хороши тем, что заставляют, принуждают уважать противника. Шахматы тут же указывают, кто ты есть. Неслучайно в нашем либеральном и разобщённом обществе, где почти каждый считает себя единицей, а других нулём, они потеряли популярность. Мало людей играют в них, и как результат – потеря Россией мужской шахматной короны с 2007 года. Между тем, шахматы очень любили в социалистической России. Советские гроссмейстеры были чемпионами мира на протяжении 60 лет за малым исключением (Фишер).
Бороться до конца и не только в спорте, не расслабляясь, – особое искусство. Генетическое это умение или приобретённое до конца не ясно. По всей видимости истина лежит, как всегда, посередине.
Но даже в «подкидного дурака» надо играть с настроем, без дураков!
Февраль 2020г.
|
