Баня, в которой работал ложкарь, стояла на краю широкого дола. Склон его довольно круто обрывался вниз, где бежал шустрый и полноводный ручей, питаемый бесчисленными родниками, бьющими с противоположной стороны дола, густо заросшего ольхой. Посеребрённая инеем слегка побуревшая трава казалась плотной и упругой, но желания поваляться на ней не возникало. Всему свое время. За спиной тянулись огороды, ярко зелёные озимые поля, стояли крестьянские избы, справа, на горизонте, торчали черные зубцы могучих елей, слева и спереди – обширный дол. Естественный, ничем не стесненный простор волновал кровь покрепче авантюрной истории, и это волнение создавало спокойный, созидательный, а не разрушительный, настрой.
В небольшом предбаннике висели по стенам березовые веники, на скамьях вдоль стен стояли тазы и ведра, а на полу – осиновые и ольховые чурбачки. Маленькая дверь заставила низко наклониться, чтобы войти в баню. Она топилась «по-чёрному», на стенах, и особенно, на потолке был толстенный слой сажи, возможно, царапая который, кто-то давным-давно придумал фоновое письмо для хохломской росписи. В бане было тепло, сухо и обалденно, как сейчас говорят, пахло осиновой стружкой.
Подробнее... Кто не помнит жаркое лето 1972 года, когда горели леса вокруг Нижнего Новгорода, и ясным днем солнца не было видно из-за дыма, а автомашины еле двигались по улицам с включенными фарами. Полтора месяца на истомленную землю не упало ни единой капли дождя, и тысячи людей направлялись на тушение пожаров, в дежурные бригады, контролирующие и пресекающие распространение огня. Но чаще побеждал он. Горький дым пепелищ окутал многие районы области.
Деревня Большие Бездели, одна из семи деревень, признанных родиной хохломы, своими новыми названиями обязана пожарам, терзавшим её не единожды. После очередного в 1896 году была поставлена церковь Покрова Пресвятой Богородицы, что дало право называть деревню селом, нареченного Покровским, в честь церкви. Отстроенное после опустошительного пожара 1910 года село уже наименовалось Новопокровским.
Историческое для хохломы место. Именно здесь управляющие боярина Бориса Морозова собирали в конце семнадцатого века большие чаши для браги и пива, называемые «братинами», с золотым оттенком, и поставляли их в Москву. Судя по хозяйственным отчётам, Макарьевский Желтоводский монастырь тоже способствовал развитию производства популярной в народе раскрашенной деревянной посуды. Здесь в 1805 году было выдолблено из целого куска дерева и расписано огромное блюдо с надписью на бортике: «Сиё блюдо для бурлаков. На здоровье кушайте, да хозяина слушайте».
Подробнее... Ответ на предложения Нижегородской областной организации Союза писателей России.
Члены названной организации обратились к городским властям переименовать 24 улицы и площади к славной дате – 800-летию древнего Нижнего Новгорода. Их главный аргумент звучит так. «Люди узнают, что улицы, по которым они ходят, улицы их дедов и прадедов, когда-то назывались Вознесенской, Готмановской, Дворянской, Канатной, Малой Печерской, Мироносицкой, Осыпной, Полевой, Посадской, Прядильной, Соборной, Спасской, Царской, а площади Вокзальной, Монастырской, Софроновской». Извиняюсь за длинную цитату, но так излагает С. Смирнов в статье «Топонимика и красный агитпроп» (хорошо, что «агитпроп», а не «террор»).
Давайте конкретно разберёмся: чего же хотят писатели из областной организации. Они хотят улицу писателя Владимира Короленко, написавшего пронзительные статьи о голоде в Нижегородской губернии в 90-ые годы XIX века и первого редактора рассказов Алексея Пешкова, назвать Канатной. Безликой и ничего не говорящей современнику. Они хотят улицу, названную в честь великого критика и нашего земляка Николая Добролюбова, переименовать в Мироносицкую. Областные писатели отказывают в авторитете и заслугах Максиму Горькому, писателю с мировым именем, пытаясь назвать улицу его имени Полевой. Им бы учиться хорошему стилю, изучая произведения знаменитого земляка, а они мечтают стереть его имя с карт города.
Подробнее... |
