Михаил Чижов

Я загрустил, обеспокоенный несоответствием малого количества почитателей этой религии тем грандиозным целям, которые ставились перед ними, и шепнул свату на ухо:

-Кажется, мы влипли.

-Сам хотел, терпи.

Вот так православный человек оказался вовлекаем в новую религию, главный храм которой в израильской Хайфе на горе Кармель, пришлось лицезреть в 2005 году. Нет, нет. Не подумайте, что я стал тайным последователем этой религии,  и сейчас в США решил оформить свои намерения де-факто. В Израиле я был в составе простой туристической группы, а в бахайский храм нас даже не пустили, хотя он понравился мне верхом, похожим на купол Иссакиевского собора в Петербурге. Да еще запомнилась лестница, ведущая на гору Кармель, копия «чкаловской» лестницы в Нижнем Новгороде. Видимо, кто-то из архитекторов Хайфы был родом из Нижнего Новгорода (вполне допустимый факт) или он, по крайней мере, проезжал через этот волжский город.

Убаюканный рассказом гуру я загрустил так, что чуть не задремал. Чтобы совсем не впасть в нирвану, стал разглядывать адептов сего храма. Напротив меня сидел негр (ах, извините, чернокожий). Не удивительно, что им, чернокожим, по нраву черный цвет, родной и социально близкий. На негре была черная «водолазка». Он, похоже, тоже, как и я скучал, крутя в руках сотовый телефон. Гуру, заметив, что я рассматриваю чернокожего, отвлекся от основной темы повествования и сказал, что вот Лео, и показал на объект моего внимания, приняли в лоно церкви всего лишь неделю назад. Чернокожий, ободренный вниманием к своей персоне, заулыбался и стал исправно таращить глаза, раболепно поедая ими наставника. «Надо быть осторожнее, - подумал я, - гуру не прост и, видимо, читает мысли на расстоянии».

И тут оживилась единственная среди нас женщина. Дебелая пятидесятилетняя матрона с седыми волосами, гладко зачесанными, как у молодой Софии Ротару, засверкала серо-зелеными глазами. Она оказывается,  в прошлом была ревностной мормонкой (специфическая американская секта из пуритан со строги уставом), но перестала одобрять строгие регламентации своих пастырей. Ей полюбился мягкий нрав Бахайской церкви, о чем она сообщила одному из своих мормонских настоятелей во время покаяния (доверительной беседы). Тот строго предупредил её и посоветовал одуматься, грозя санкциями. Однако наша смелая героиня не послушалась советов учителя старой веры и продолжала тайком посещать Бахайскую церковь. По команде свыше от неё отвернулись знакомые мормоны, перестали звонить друзья и даже родные не стали ходить к ней в гости. Однако, она, по её словам, крепка в своих новых убеждениях.

Гуру с довольным видом улыбнулся после её слов.