Михаил Чижов

К тому же квартирант был расчетлив до цинизма, таким, по крайней мере, казался Алексею, не имеющему жизненного опыта. Сразу после окончания школы в уездном городке он, вооружившись справками, бросился поступать в МИМО и заво­евывать столицу, но... не сложились отношения с детьми высо­копоставленных родителей. Его исключили из комсомола и ин­ститута. Надвигалась служба в армии, пришлось удариться в бега: Кузбасс, Экибастуз, Дальний Восток — это то, что Алек­сей слышал от него. Поступать в медицинский институт он при­ехал уже из Минска. С такими «извилинами» он мог бы посту­пить куда угодно. Но была у него какая-то тайна, что-то вроде волчьего билета, не разрешающего ему жить в столичных го­родах. Однокурсники были младше его на два года, и он, оту­чившись год, приглядел скромную, черноволосую девушку, дочь директора авиационного завода. Еще через год он женился на ней и въехал в громадную пятикомнатную квартиру.

Алексей с ним перезванивался и время от времени приез­жал к нему поиграть в шахматы, побеседовать о новинках ли­тературы. В середине 60-х годов было принято обсуждать ро­маны из толстых журналов. Встречал он Алексея как равного, несмотря на пятилетнюю разницу в возрасте, брал бутылку су­хого вина, устраивал закуску. Вероятно, бывшего квартиранта что-то привлекало в парне.

Директор, а вернее его жена, собрали уникальную библио­теку из нескольких тысяч томов. Глаза разбегались при виде такого богатства. Вот тут-то Алексей и наткнулся на автобио­графическое произведение Паустовского «Повесть о жизни» и попросил его почитать. Что-либо лучше из этого жанра, чем эта книга, ему позже не встречалось. Когда Алексей рассказал бывшему квартиранту о своих впечатлениях, тот спросил его:

— Ты, конечно, не знаешь, что за это произведение Паустовский недавно чуть не получил Нобелевскую премию по ли­тературе.

— Ну, да??

— Нобелевский комитет действительно признал этот шедевр достойным премии, и Паустовскому даже был выслан экзем­пляр «Повести о жизни» с надписью «Лауреату Нобелевской премии». Но тут советское правительство запротестовало: вто­рой раз за десятилетие премия присуждается беспартийному: Пастернак, да вот Паустовский. Когда же отметят Шолохова?

Увидев недоверие в глазах Алексея, он снисходительно усмехнулся:

— Не веришь?

— Нет! — Для убедительности Алексей покачал головой.

— Зря, информация самая конфиденциальная и точная. Ее привез из Москвы отец моей жены. Ему рассказывал об этом один из замов премьера правительства, такой же книголюб, как тесть.