Много детей, идущих из школы, попадались мне на пути, когда проезжал мимо школ на велосипеде. В нашем районе расположены рядом друг с другом три школы: Potomac falls high school (обучение с 9 класса по12), Potomac bend middle school (с 5 по 9 класс), Algonkian elementary school (с 0 по 4 класс). Еще раз подчеркну, что это отдельно стоящие здания, то есть маленькие детишки не смешиваются не только со старшеклассниками – 18-ти летними верзилами и взрослыми девицами, но и учащимися средних классов. Здания школ в архитектурном отношении – серенькие одноэтажные убожества, напоминающие безликие кирпичные бараки. Как не говори, хотя муниципальный бюджет и не нищ, но строить шикарные здания он, разумеется, не в состоянии.
В начальных классах ученика не сажают сразу за парту. Для начала его учат сидеть по-турецки на полу, застеленным ковром. В такой позе они слушают чтение книг или играют в какую-нибудь интересную игру. Впрочем, такая же система и в детском садике. В нулевом классе много рисуют, лепят – занятия похожи на единый нескончаемый урок труда. Произведения детей оценивают не по пятибалльной системе и не буквами от А до F, как это делают в старших классах, а звездочкой и ли изображением круглой улыбчивой физиономией – «смайликом». Занятия в младших классах – это и не менее длинный урок пения. Веселая, задорная песня – путь к счастью и жизненной благодати. Несомненно, это так, но во всем нужна мера.
В школьном «киндергардене» предусмотрен перерыв на сон. Спят дети, так же, как и учатся, на полу, на небольших ковриках, которые покупают родители, но хранятся коврики в школе. Спать, впрочем, совсем не обязательно, можно просто полежать, задумавшись, но если кто-то, изображая заснувшего, действительно заснет крепким сном, а тихий час уже закончится, то такого «ученика» не будят до тех пор, пока сам не проснется. Бывает, что сон может продлится до прихода родителей.
Главное табу - ни в коем случае нельзя разговаривать! Для контроля за соблюдением этого требования назначается дежурный из числа детей. Он, словно часовой в армии, патрулирует комнату и выявляет говорящих или ворочающихся. Его задача – ябедничание. То есть: сообщить впоследствии воспитателю имена тех, кто болтал и ногами, и языками. То, что в российской школе считается позорным, и за что обычно больно бьют, в американской школе приветствуется и поощряется. Имена провинившихся записываются, и хотя их за это не ругают (официально так, но мнение, тем не менее, у воспитателей складывается вполне определенное), и попасть в этот список страшно. Быть записанным в этот кондуит (журнал проступков учащихся, впервые введенный в середине 19 века в Германии) – значит выпасть из коллектива, успешно идущего по намеченному маршруту к счастью. Именно с этого возраста юному американцу внушается истина, что он является частью большого целого (класса, группы, рабочего коллектива, фирмы, общества в конце концов), имеющего свои задачи и предъявляющего свои требования к единому поведению, мышлению, ценностям. Быть иным, чем одноклассники, - равнозначно нарушению закона, а быть ябедой очень почетно. Каждый раз на эту «должность» избирается новый ученик, то есть каждый должен пройти горнило формирования общественной «добродетели».