Михаил Чижов

Но вот, Артем Котлов - успешный делец, прожженный спец и не пьянеющий кутила – кожей чувствовал приближающиеся неприятности. Эта способность много раз выручала его, вовремя предусматривающего упредительные меры. Друзья говорили, что он не потопляем. Но сейчас, когда в портфеле куча заказов, а часть договоров уже подписаны и работы по прокладке водоводов идут по графику, да и поставщики комплектующих не «балуют», почему же ноет сердце? Делами заниматься не хотелось. И это больше всего беспокоило Котлова: ведь в период сомнений активность его обычно повышалась, а тут... Полнейшая апатия и непротивление. Неизвестность томила.

Котлов стал раздражаться по любому пустяку. Какая-нибудь деловая бумага не найденная в течение минуты вызывала с его стороны бурное негодование. В небольшой его конторе подчиненные тихо ходили со смущенно опущенными головами.

От молоденькой жены (на десять лет младше) он помощи и совета не ждал: тряпки, наряды, бесконечный треп по телефону, конкурсы красоты, тусовки с ровесницами, с такими же пустыми головами как у нее. Избалованная дочь родителей торгашей. Чего взять, когда двадцать пять? «Может загуляла с каким-нибудь хахалем», - возникала иногда мыслишка, но решительно отбрасывалась как нелепость: вакуум в ее голове тут же бы заполнился интрижкой, а это он сразу заметит. Нет! Не это.

Большего он ждал от это женитьбы, но только в эти дни непонятного ожидания, Котлов понял, что опять ошибся в выборе спутницы. В студенческие годы схватила его за жабры бойкая девица, от которой он еле скрылся как от огня, даже не успев вовремя оформить развод. А тут другая напасть: богато, чисто, но…нудно и пусто. Поговорить не о чем. Даже детей не хочет иметь его нареченная. Пожить хочет для себя.

«Где были мои глаза и хваленый ум, когда выбирал? – сокрушался он, приходя с работы домой. – Может и ума-то нет у меня, а все это выдумки подчиненных лизоблюдов. Поддался на глупую моду брать в жены молоденьких девчонок. Да смазлива, да фигура точеная, модельная, мужики оглядываются, честолюбие тешат, а дальше что. Думал испишу как чистый лист бумаги: сделаю помощницей и опорой. Вот дурак-то. Бумага рвется, чернила тут же обесцвечиваются. Души нету. Кошмар. Да, если дом в мои годы не наполняется детьми, то жизнь превращается в кошмар»…