Михаил Чижов

Нет, не даром он не любил литературу и всякую там беллетристику. Чего в душу лезут? Зачем это слюнявое сюсюканье вокруг каких-то национальных и других идей? Кому какое дело, что он, Поплавков, думает о патриотическом самосознании народа? Он кроме технических книжек ничего не читал, и читать не собирается. Душевное спокойствие дороже. Из газет самая родная - «Петрович» с двусмысленными анекдотами...

Антон Иваныч, согретый теплыми струями воды, нежно массирующими тело снизу и с боков, прикорнул в легкой дреме, примостив голову на специальное углубление в гигантской ванне. «Как римский патриций», - успел подумать он, отдаваясь неге…

Ельцинский переворот подвалил совсем некстати и несколько нарушил устоявшийся ход событий. Он даже пожалел, что бросил «воспитательную» работу в Alma mater: там за экзамены расплачивались уже валютой. Что же может быть лучше денег? Для Антона Иваныча альтернативы не существовало. Тяга к слабому полу? С годами она превращалась в незначительное хобби, своего рода коллекционирование, только не марок, книг, открыток (совсем смешно).

Он был везуч. Бывшие друганы с родимой кафедры организовали некое ТОО проектно-научного толка и взяли его с собой, помня о его пробивных способностях. По сути, он был у них, денежных мешков, зиц-председателем, подмахивающим все договоры и платежные поручения без раздумий. «Дойной коровой» стал для них некий полугосударственный фонд и, пользуясь смутой в стране, они неплохо набили карманы, штампуя никому ненужные научные и опытно-конструкторские работы. Так называемые НИОКРы. Свалившиеся с неба «бабки» грели сердце. По сути, мелочь, если сравнить с теперешними доходами. Но приятно же подбирать плохо лежащее.

Антон Иваныч очнулся от сладостной барской дремы. «Утонешь еще ненароком, пропадешь во цвете лет, когда лучшее еще впереди», - спохватился он и решительно встал.

Вообще-то душевные копания о смысле жизни он решительно отвергал и считал их проявлением презренной сентиментальности, слабости и неумения жить. Но собственный карьерный путь ему был сладок и приятен, он ценил свое высокое положение в обществе и все чаще, чтобы поправить настроение, нарушаемое в последнее время новым губернатором, перебирал в памяти свои успехи.

Антон Иваныч взял полотенце, но тут же с недовольным видом отбросил его прочь: от него пахло вчерашней пассией.

Накануне он подписал ей договор на издание какого-то инвестиционного каталога и тут же пригласил ее поужинать в кабаке «Mon Paris». Она фыркнула, шумно выдохнув воздух, словно кобылица, пришедшая к финишу первой, и, поломавшись, согласилась. «Естественно, - самодовольно подумал тогда Антон Иваныч, - Ей, наверное, всего-то лет двадцать. И издает уже журналы. Ха! Чего ж тут удивительного: способ ясен», - он хлопнул по столу ладонью и не сумел сдержать улыбки.

-Чему вы улыбаетесь? - обидчиво спросила представительница масс-медиа.