Михаил Чижов

«Целевая направленность» (так любил шутить Антон Иваныч) квартиры проявлялась во всем: бесчисленные зеркала, пуфики, диванчики, картины с обнаженной натурой и огромная кровать. Паркет «пронто», пластиковые окна, чудеса сантехники.

«Спасибо щедрым откатчикам», - так сам себе говорил Антон Иваныч и улыбался. Он любил здесь бывать. Не только потому, что это место связано с любовными приключениями, порой мимолетными, но тешившими мужскую самость остротой новизны и победы. Партнерши (нет, нет, не падшие женщины: зачем платить, когда добровольчиц много) успешно помогали ему самообольщаться, создавая иллюзию горячей любви, и он рад был обманываться и преувеличивать свои мужские возможности, лишь изредка задумываясь о том, что не он притягивает женщин, а высота его служебного кресла. Квартирка - материальное подтверждение значительности должности, которой он сам достиг. Он бывал в подобных уголках для снятия стрессов (так они назывались в его кругу).

Пришел бы он к этому чудному раю, если бы не хаос в стране? Не зевай! Хватай! Ну не будет Антон Иваныч кривить душой и утверждать, что сразу же поймал жар-птицу за хвост. Побаивался, зорко и долго приглядывался, что к чему, откуда ветер дует, надолго ли столь кардинальные перемены, на кого опереться. Учился нос по ветру держать. Да и мало ли других карьерных тонкостей надо было понять и освоить.

«Все же опохмелиться пора, - решительно подумал Антон Иваныч, постанывая от вновь появившейся боли в затылке,  - а то стал что-то слишком сентиментальным. Сегодня можно выпить. Сегодня, слава Богу, губернатор в отъезде. Вот и Бога вспомнил. Не к добру это».

По утрам Поплавков, будучи с крепкого бодуна, применял излюбленный и безошибочный прием: уезжал в какой-нибудь район области якобы с проверкой хода работ. Там его встречали с распростертыми объятиями, и водка лилась рекой. Вот только обильный опохмел вызывал новое похмелье. Но и в этом случае все было схвачено. Антон Иваныч звонил приятелю врачу, чтобы тот оформил больничный, а сам оставался в гостеприимном районе догуливать. При крайней нужде, там же его определяли в какой-нибудь санаторий и подновляли пошатнувшееся здоровье, прокапывая в вену дорогие лекарства.

Но сегодня этого не потребуется: он сделает все сам. Антон Иваныч решительно подошел к бару-холодильнику, замаскированному под телевизионную тумбочку. Опохмеляться он предпочитал шампанским: исчезает запах перегара и появляется кураж, забивающий похмельную слабость. Только-только он заполнил фужер живительной светло-желтой влагой, как кто-то позвонил в дверь.

- Кого это черт несет? Никто же не знает, что здесь моя берлога, - пробурчал Антон Иваныч, волнуясь.