Михаил Чижов

Сильный – слабый. Всюду вокруг нас многозначительные ассоциации, они ведут память по лабиринтам пережитого. Они, как нити Ариадны, выводят тебя из забвения, помогают вспомнить нечто важное в той житейской диалектике, что извечно помогает человеку.

В январе середины 70-х тоже намело много снега. Я тогда руководил корпусом по производству хлора диафрагменным методом. Промышленный электролиз поваренной соли с получением хлора, водорода и едкого натра. Маленькое чудо природы в моём понятии, когда из обычной соли (разумеется, растворённой в воде) получаются три таких нужных производству вещества. Тайна, заключённая в этих чудесных превращениях, и предопределила мой выбор, когда я размышлял: в какой ВУЗ мне поступать, кем же мне стать.

1

Весь Гребешок напоминал полуостров, соединённый с «большой землёй» узкой дорогой, упирающейся после маленького, но крутого подъёма в дом сапожника Ярослава Дворжака. Угловой одноэтажный дом с башенкой и шпилем на ней украшал въезд в наш анклав, окружённый со всех сторон оврагами да крутым берегом Оки. Старый Дворжак, бывший австро-венгерский военнопленный, не пожелал вернуться в родную Чехию после окончания Первой мировой войны. Кто-то говорил, что он русин по национальности и родом из Галиции, но мама после разговоров с ним уточнила, что он чех. Сколько времени я его помню, он всегда был отчаянно худ, уважителен в разговоре даже с нами, пацанами, и слыл, по справедливости, великим мастером сапожных дел. Отец рассказывал, что у него была в Горьком частная артель по производству обуви, шить которую его научили на знаменитой фабрике «Батя». После указов троцкиста Хрущева в 1956 году Дворжаку пришлось свернуть собственное дело и заняться мелким ремонтом обуви.

«Жаворонки» – так называется народный праздник в день весеннего равноденствия, на который пекут из теста фигурки жаворонков и закладывают в них монеты или памятные амулеты. Почему-то этот обычай называют языческим, как будто народ не заслужил своих традиций, кроме религиозных. Особая любовь простых людей к жаворонкам объясняется просто: именно эта птаха вьётся в синем бездонном небе, когда крестьянин пашет и сеет. Она своей звонкой песней скрашивает тяжкий труд земледельца, заставляет его, пусть на секунду, оторваться и посмотреть в небо, лишний раз обратиться к Богу. Знает ли мир других певцов, подобных жаворонку, что не сидят во время пения на веточке или крепкой жердочке, надёжно охватив её тоненькими цепкими лапками, а парят под куполом небес, творя песню пробуждающейся к жизни земле? «Над полями, да над чистыми…».