Михаил Чижов

1

Мы целый час добирались из Стерлинга на автомобиле в музыкальный центр в Стрэтмуре (The Music Center Strathmore), что расположен в штате Мэриленд. Путь в 24 мили был вовсе не длинен, и его в обычное время можно запросто преодолеть за 32 минуты. Но час пик, он и Африке – час пик.

Болтвейн (Beltway) – кольцевая дорога (№495) вокруг Вашингтона – была, как всегда, запружена в это время. Американцы не знали, что мы торопимся на концерт Дмитрия Хворостовского, и не спешили уступать нам дорогу, хотя в машине нас было трое.

Соединенным Штатам Хворостовский более доступен, чем России, но не по причине отказов певца, а из-за странной позиции представителей его Родины. Дмитрий против грабительских цен билетов на его концерты, устанавливаемых российскими организаторами, а русские олигархи не спешат раскрыть свои кошельки, чтобы их (цены) снизить. До 1999г. все концерты певца в России были благотворительными, но даже ангельское терпение может иссякнуть и, потому он редко бывает с концертами на родине.

В 28 лет он победил в британском Кардиффе на телевизионном конкурсе Би-Би-Си «Певец мира» и получил титул «Лучший голос». Спустя некоторое время состоялся оперный дебют в лондонском Wigmore Hall, о котором газета Times написала: «Пришел, спел,  победил!» С 1990 года он гастролирует в основном за границей, приезжая регулярно каждый год к родителям в Красноярск, и всего лишь 2-3 концерта в Москве. Себя, Хворостовский считает гражданином мира. Образцом в жизни и искусстве для него является Федор Шаляпин, о котором говорит, что тот пример настоящего космополита в искусстве. Разумеется, все русские испытывают гордость, что культуру России за рубежом представляют такие гиганты мирового искусства, как Шаляпин и Хворостовский. Приятно сознавать, что русский дух жив в нем и будоражит его сознание, подвигая на создание такого бесподобного цикла песен военных лет, которые нам посчастливилось услышать в мае 2005 года в Москве. Сейчас его концертный график расписан на многие годы вперед.

Мне повезло. В США за 85 долларов (очень небольшие деньги) можно без особых хлопот послушать в натуре великий баритон ХХI века.

Гигантский зал, облицованный до потолка то ли настоящим буковым шпоном, то ли очень хорошим пластиком «под дерево», создавал некий отстраненный от искусства уют. Сначала отделка зала кажется домашней, но громадная высота и бесконечный объем отчуждают своей холодностью и строгостью прямых линий. Может так и нужно, чтобы ничто не отвлекало от сцены, как в протестантском храме от Бога. Сцена интересна тем, что за ней тоже сидят зрители на балкончиках, прилепленных на задней стене. Никаких кулис, занавесей и прочих атрибутов европейского театра.

Этот концерт в сопровождении оркестра Константина Орбеляна - типичный коммерческий проект, рассчитанный, в основном, на русскоязычную публику. Духовная музыка: «Херувимская песня», «Символ веры», русские романсы, старинные арии и русские песни, арии из опер Чайковского «Евгений Онегин», «Пиковая дама». Во втором отделении – песни советских композиторов: «Нежность», «Как молоды мы были», «Не спеши», «Благодарю тебя». Все исполнялось на русском языке, и за это Хворостовскому огромное спасибо.

Концерт своим присутствием почтило российское телевидение: Антон Вольский с коллегами немного поснимали выход Хворостовского на сцену, а потом билетеры попросил телевизионную группу покинуть зал.

Аплодисментам не было конца. Хворостовский, как истинно русский, не чванился и спел две песни на «бис», рукоплескания не смолкали. Тогда он немного созорничал, и слова его третьей песни Вано Мурадели «Родина»: «…верь мне, как тебе верю я» заставили задуматься «бегунков» из России. Зал замолк, а некоторые стали вставать с мест и торопиться к выходу. В фойе «на ура» шли диски с записями Хворостовского по 20 долларов за штуку. Выстроилась очередь на получение автографов. Я не смог уговорить родственников, чтобы остаться и посмотреть на земляка вблизи.

Дмитрий Хворостовский, как и Анна Нетребко, признанная журналом «Musical America» лучшей певицей в 2007 года, своими карьерами обязаны Западу. Почему так получилось? В Америке и других странах, где они в основном гастролируют, им помогают меценаты, беря на себя часть расходов по организации поездок. В России же меценатствуют не своим артистам и другим творческим людям, а зарубежным банкам, спорту и промышленности, покупая футбольные клубы, типа «Челси», и умирающие заводы, вроде «Severstal North America» (современное название дочки «Северстали» в американском Дирборне возле развалившегося Детройта). Наши олигархи предпочитают прокутить сотни тысяч «евро» в Куршевеле, чем помочь русским артистам на организацию концертов в России. Пока так.

2

На американской культуре есть не всем заметный, но вполне ощутимый налет вторичности, потому что первичным, как не крути, остается все побеждающая страсть к наживе. Конечно, владельцы театров, мюзик-холлов уже частично насытились денежной массой (словно творожной массой). Но они знают, что головы сидящих в зале забиты мыслями о долларах, поэтому подают им нечто более простое, забористое и быстрое.    Вторичность трудно выразить словами, но её чувствуют наиболее продвинутые американцы. Даже такой стальной рупор американской гегемонии, как Збигнев Бжезинский, отмечая превосходство США в четырех областях мировой власти, таких как: быстрое развертывание сил, экономика, передовые технологии и культура, оговаривается. Американскую культуру он характеризует так: «несмотря на её некоторую примитивность».

Не имея собственной, глубоко выстраданной истории, американцы пыжатся представить, что их корни протянулись от мифического короля Артура, а республиканское устройство – от греческих и римских республик, от которых в действительности пошли лишь сотни городов с греческими и римскими корнями в названиях. Пентагон, Пенсильвания, Филадельфия, Сиракузы, Александрия. Надо отдать должное Джорджу Вашингтону, который был единственным, кто жестко отказался после победы в войне за независимость от создания некоего королевства на американском континенте и провозглашения себя императором. Были и такие моменты в истории США, когда отцам-основателям была безразлична форма государственного устройства, лишь бы власть была в руках национальной буржуазии.

В этой всеядности и кроется настоящая причина вторичности и примитивности американской культуры. Отсюда стремление к «жаргонности», мобилизованной на несуществующую новизну и самобытность. И бесконечно прав Владимир Маяковский, который, вернувшись из Америки, сказал, проезжая по Франции: «Но даже это презираемое за домик, за земельку, за свое, даже это веками обдуманное цепляние казалось мне теперь невероятной культурой в сравнении с бивуачным строем, рваческим характером американской жизни».

С виду всё здесь очень благочинно и серьезно. И как же не назвать серьезными художественные национальные галереи Нью-Йорка, Вашингтона, Филадельфии, забитые шедеврами, в основном, западноевропейского искусства, скупленными в массовом порядке американскими денежными мешками за последние сто лет. Все американские музеи – это завещанные коллекции и дарения от железнодорожных, финансовых, хлопковых, нефтяных королей. Но как же эти дары отличаются от русского меценатства того же периода. Павел Третьяков не посылал экспертов в Европу, чтобы оптом скупать картины известных художников. Он, мануфактурщик, сам оценивал картины неизвестных ещё художников, а покупая, спасал таланты от голода и забвения, развивая русское национальное искусство и, соответственно, мировое.

Что же развивали закупки американских «королей»? Назовите мне хоть одного известного на весь мир американского художника, которому помог бы один из многочисленных королей. И рядового не отыщете. Может, развивали вкус у народа? Благая цель. Однако Голливуд в воспитании «вкуса» достиг значительно больших успехов. Очередное вложение денег – вот чем объяснялись эти закупки, а при дарении – создание «культурного» имени благодетеля, а не дельца-акулы Додсона из рассказа О.Генри.

Считается, что в Филадельфии самое крупное собрание скульптур Родена вне Франции. Но, кроме того, я насчитал в Метрополитен-музее в Нью-Йорке еще свыше десятка работ Родена, в том числе, и знаменитого «Мыслителя», и «Адама», и «Еву» с «Врат ада», которые должны стоять у дверей парижского музея декоративного искусства. Что же осталось во Франции от Родена? Наверное, лишь каменные и верные жители Кале не ушли из родного города. Но и с ними полная неясность: кроме города Кале отливки этого многофигурного произведения находятся в Лондоне, Осло, Филадельфии, в Нью-Йорке (музей в Бруклине). Что же считать подлинником, когда две отливки в США? Может и «Мыслитель» в Метрополитен всего лишь десятая отливка?

Нет. Я не брюзжу, но и не рад подобному распространению шедевров мирового искусства по свету. Какому же любителю скульптур Родена под силу и по средствам полететь за 8000 тысяч километров, чтобы полюбоваться шедеврами, отсутствующими на родине творца?

Никто, надеюсь, не в восторге от пронырливого американца Хаммера, скупившего по дешевке сотни произведений искусства России. Историки говорят не о штуках, а о тоннах вывезенных шедевров за океан. Автор, разумеется, может продать, подарить свое произведение, а оно в свою очередь переехать в другую страну, но подобное «движение» коллекций в массовом порядке не приемлемо. Понятно, что рынок, что деньги могут многое, но невозможно представить, чтобы большинство картин Ивана Шишкина находилось в каком-нибудь Ричмонде, а не в Москве.

Как проходят сегодняшние выставки произведений абстрактного экспрессионизма и других разновидностей современной поп-культуры (популярный - от латинского «полезный народу») в США? Культуры, которую Сергей Есенин называл «жаргонной» культурой, и являющейся истинным изобретением американского, не совсем здорового, на мой взгляд, воображения.

Вот, что отмечает русскоязычный журналист. «140 вернисажей открыли художественный салон Манхэттена в первый четверг после Дня труда (начало сентября – М.Ч.) Много это или мало? Для одного отдельно взятого арт-квартала Челси – грандиозно! Богемное столпотворение стопорило автомобильное движение; обрывки фраз из общего гомона имели интеллектуальный окрас; прохожие были причудливо, но культурно одеты; галереи не закрывались до полуночи и не экономили на софитах; спиртные напитки распивались прямо на улицах и допивались на ходу по дороге к метро; к утру квартал был замусорен по колено, заплеван и напоминал рабочий район Бронкса, а не художественный центр столицы мира. Праздник удался!»

С созданием «Квадратов», «Ромбов» и других плоских геометрических фигур советская, послереволюционная «живопись» активно влилась в международный поток абстракционизма. До сих пор в Америке моден советский архитектурный авангард. В нью-йоркском Музее современного искусства экспонировалась осенью 2007 года выставка фотографий Ричарда Пэра «Советская модернистская архитектура 1922-1932гг.»

Художественный смысл нынешней, абстрактной живописи можно охарактеризовать нестареющим путеводным высказыванием советского Мейерхольда: «Прежде всего, я, моё своеобразное отношение к миру. И всё, что я беру материалом для моего искусства, является соответствующим не правде действительности, а правде моего художественного каприза».

Конечно, не только абстракция определяет культурный облик Америки. Я как-то отмечал, что в коммунальном плане в США нет провинции, но вот в культурном отношении между Нью-Йорком, например, и Дулу (порт на озере Верхнее) настоящая пропасть. Чего только нет в Нью-Йорке. Городская опера, в которой можно послушать оперы «Кармен», «Золушку», «Вертер» и множество других. Знаменитая Метрополитен-опера, где мечтают петь самые лучшие голоса, Карнеги-холл, Эвери-Фишер-Холл. Да мало ли ещё: музеи, мюзик-холлы, галереи, театры, филармонии. В Дулу же – дуля. В России культура несравнимо глубже.

«Высокая» культура – это поле высоких чувств, выражаемых высоколобыми аристократами, сторонящихся людей из народа? Наверное, нет. Её может понять и оценить любой, было бы желание и способности, наличие которых не зависит от толщины кошелька. И думается, что у представителя среднего класса найдется тысяча долларов на покупку приличного костюма, чтобы посетить любой концерт в Метрополитен-опере.

Продвинутые американцы понимают, что кроме Эвери-Фишер-Холл Америка забита массовой культурой, как сельдью бочка, и как ни странно, идут по советскому пути, когда знаменитые артисты выступали в глухих уголках СССР. Теперь, правда за деньги спонсоров, великая русская певица Анна Нетребко поет в американских колледжах, хосписах, домах престарелых, неся высокое искусство в депрессивные (может лучше сказать рецессивные?) штаты Америки. Что же остается России?

3

Теперь перейдем к массовой культуре – общей жвачке американского общества, которую оно без устали жует, но выплюнуть жалко: заплачено. Кино, телевидение, газеты, журналы, радио. Они были, есть и останутся великим инструментом формирования единого мнения по многочисленным и разнообразнейшим вопросам бытия, средством манипуляции сознанием. С 20-х годов прошлого века с распространением радио, развитием кино, а потом и телевидения, в течение 60 лет вся Америка смотрела, слушала одни и те же программы и фильмы, то есть жевала, пережевывала одну и ту же предложенную жвачку.

Весь мир знает пошлую, бессодержательную, сексуально-агрессивную пародию на настоящую жизнь, непрерывно выдаваемую на-гора Голливудом. В восторге ли он от неё? Думается, что нет! Но большинство людей смотрит потому, что почти нет других предложений.

Не могу не привести, характеризуя американскую кинематографию, хотя и длинную, но очень точную цитату Ильфа и Петрова. «В другой витрине сидела в клетке крошечная обезьяна с еще более крошечным новорожденным обезьянчиком на руках. Если мама была величиной чуть побольше кошки, то дитя было совсем уже микроскопическое, розовое, голое, вызывающее жалость. Мама нежно лизала своего ребеночка, кормила его, гладила голову, не сводила с него глаз. На зрителей она не обращала никакого внимания. Это было воплощение материнства.

И, тем не менее, никогда в жизни мы не видели более злой карикатуры на материнскую любовь. Все это было так похоже на то, что делают люди, и в то же время почему-то так неприятно, что небольшая толпа, собравшаяся у витрины, не произнесла ни слова. У всех на лицах были странные, смущенные улыбки». Такое впечатление оставляют «произведения» голливудской фабрики грез, признались потом друг другу Ильф и Петров в своих впечатлениях.

Все страницы их «Одноэтажной Америки», отданные Голливуду, хочется читать, перечитывать и цитировать. Все по-прежнему свежо, актуально и верно, как будто время остановилось в Голливуде. И это оттого, что цель осталась прежней – одурачивание людей и увод их от действительности. Лишь сменились декорации, актрисы  и актеры, технические средства, добавились компьютерные возможности, создающие ещё более правдоподобную имитацию жизни и обезьяньей любви. 

«Все превосходные достижения американской культуры – школы, университеты, литература, театр – всё это пришиблено, оглушено кинематографом. Можно быть милым и умным мальчиком, прекрасно учиться в школе, отлично пройти курс университетских наук – и после нескольких лет исправного посещения кинематографа превратиться в идиота».

«Зачем это нужно?» - спросит читатель и, подумав, сам найдет ответы, рассыпанные между строк предшествующего изложения.

Когда Ильф и Петров путешествовали в 1935 году по Америке, в Голливуде было четыре главных стандарта картин: музыкальная комедия, историческая драма, фильм из бандитской жизни и фильм–биография с участием знаменитого оперного певца. За 72 года Голливуд, несомненно, шагнул вперед, и шаг был так широк, что затрещали штаны от вседозволенности, а мозги зрителей от страха. Появились вестерны, боевики, детективы, триллеры, фильмы ужасов, гангстерские мелодрамы… Процветавшие ранее фильмы о террористах после 11 сентября к производству были запрещены. Американские власти справедливо посчитали, что не зачем учить новые кадры (имеются в виду террористы) подрывному делу. Доучились, так сказать.

Я посмотрел за три месяца жизни в США лишь несколько фильмов, состряпанных Голливудом. Не потому, что боялся стать идиотом, как пророчествовали Ильф и Петров, а из-за искренней неприязни к этому пойлу, называемому американским кино. Расскажу об одном, получившем освещение и в российской прессе. У этого фильма, повествующего о русской мафии в Лондоне (животрепещущая тема), три названия: «Восточное обещание», «Надежды с Востока», «Порок на экспорт» (Eastern Promises). Первые два связаны с вольностью перевода, а у третьего – явно торговое название, с которым оно более известно и в русской прессе. «Восток» в названии упомянут потому, что все персонажи – русские.

Ресторан «Транс-Сибирский» (каково!) в Лондоне. Хозяин – 80-ти летний старик Семен – вор в законе, торгует наркотиками, содержит проституток. На него чуть ли не работают люди из Скотланд-Ярда. Короче, живое воплощение зла. Не лучше и неврастеничный сын его -  Кирилл, избалованный деньгами, женщинами, властью. Главный герой – Николай Лужин, носитель добра, работающий у свирепых воров шофером. Его играет Вигго Мортенсен, получивший впоследствии премию Rolling R за лучшее исполнение роли русского в голливудском фильме. Все атрибуты современного фильма налицо. Резка горла (два раза), половой акт (один раз), сбрасывание трупов в Темзу (два раза), рубка пальцев у трупа кусачками (один раз, но замедленно: с чувством, с толком, с расстановкой) и новинка – бально-банная сцена, в которой голого главного героя в русской бане пытаются зарезать два одетых в черную кожу чеченца. Бальная потому, что герой вынужденно танцует, стыдясь показать свое причинное место и. уклоняясь, от ударов чеченских ножей.

Жизнь бьёт ключом, то бишь, ножом, и всё по голове. Кроме того, здесь и юная 12-летняя девочка, рожающая ребенка и умирающая при родах, её дневник с русскими буквами, благородная акушерка, взявшая на воспитание ребенка. Русский мат на полный звук, и приблатненные словечки типа: пацан, жмурик, телка, профурсетка. Фильм формирует вполне отчетливую  далеко не подспудную мысль: чего взять с этих гнусных русских, все у них не как у людей, даже мафия и та ненормальная. Возьмите «Крестного отца» к примеру: все так чинно, благородно.

Беспроигрышный набор для невзыскательного зрителя, а он (зритель), посещающий кинотеатры, почти весь такой. На демонстрации «Порока на экспорт» американец с восторгом смотрит на экран и отдает ему свои симпатии. Премьера этого фильма состоялась на Фестивале в Торонто в сентябре 2007 года, где он получил приз зрительских симпатий.

Я посмотрел его в Рестоне, штат Вирджиния, на сеансе 21-45. В зале человек 20, не более, в основном, молодежь. Американцы сформировали моду, распространившуюся на весь мир (дрянь, как и зло, притягательны!): из кинозала они сделали закусочную. Культ еды повсюду. Даже на серьезные концерты, проводимые под открытым небом, американцы приносят большущие чемоданы-холодильники с едой, которую поглощают, слушая классическую музыку. При виде этого торжества живота вспомнил из школьного курса биологии простенькую истину: когда работает желудок, мозг отключается.

Перед сеансом минут на 10-15 идет реклама товаров, продвижение новой моды, будущих фильмов. Лучше опоздать на эти минуты, чтобы тебя с почетом проводили на самое лучшее место, освещая путь светом фонарика.

Я уже отмечал заботу американцев о своих ногах. То они с ногами забираются на сидения в метро, то кладут их на стол, а в кинотеатрах – на кресла предшествующего ряда. Видимо, действительно, волков ноги кормят, раз их так трепетно берегут. Ещё один штрих к пониманию сущности американца.

Пришлось лицезреть американское хамство в самой сути и близости. Вот так ведет себя стопроцентный американец в расцвете сил, разместившись перед нами через ряд. Прежде всего, в отверстие левого подлокотника кресла он сунул стакан с выпивкой, а в правый – пустой. Пять минут он рычал по телефону на весь зал, не боясь, раскрыть свои личные секреты. Закончив говорить, он выпил из левого стакана, а часть выпитого сплюнул в правый.

Рука его, отнюдь не хилая, решительно взялась за спинку кресла из стоящего перед ним ряда, и с силой притянула к себе. Кресла были словно на шарнирах. Наклонив спинку, он закинул на неё одну, а потом и вторую ногу. Почти весь ряд упал в его сторону, но это его отнюдь не смутило. Он опять отпил из левого, а сплюнул в правый. И так весь сеанс. Вначале он что-то одобрительно мычал, потом задремал, а, очнувшись, принялся за старое.

На фоне с «культурным» примером, веселящимся с выпивкой впереди нас, фильм показался вдвойне омерзительным. Такое поведение также хорошо вписывается в известный бодренький ответ: «Fine», когда его спросят о кинофильме.

И вновь из Ильфа и Петрова: «Ни один серьезный жизненный вопрос не будет затронут голливудским фильмом».

4

Было бы смешно изучать американскую жизнь по регулярно просматриваемым кинофильмам и телевизионным программам. О трудностях и успехах американской жизни в передачах ничего не найдешь. Программы новостей длятся не более получаса, а с учетом рекламных пауз, и вовсе составляют минут 15, в которых скороговоркой перечисляются жареные новости. Аналитические программы можно охарактеризовать известным выражением: «вокруг столба без поворота». Как шило из мешка всюду торчит установка на получение удовольствия. Этот секретный знак индустрии развлечений, как некое тавро, стоит на любых передачах, затушевывая их подлинный смысл, и в новостях, и в различных шоу, и в политических дебатах.

Видимо, это тонко понятое свойство человеческой натуры – как можно меньше утруждать себя проблемами. Да и на работе человек находит малейший повод, чтобы развлечься и посмеяться. И сват, и сын отмечали эту способность янки показать свои жизнерадостные зубы в служебной обстановке. Сын как-то заметил: «Наглотаются антидепрессантов, вот и ржут без удержу».

Но и без системных обобщений каждый подтвердит, что отправляясь в отпуск, путешествие, в больницу ли, всякий берет с собой, так называемое, легкое чтиво: детективы, комиксы. Вот это хорошо понимают владельцы телевизионных компаний.

Реальная жизнь успешно заменена американским продуктом поп-культуры - реалити-шоу. Мутная волна наигранной документалистики успешно принята миром с легкой руки американских воротил от телевидения. Даешься диву, как эта глупость затягивает зрителей. Конечно, это не случайно. За 80 лет поп-культура взрастила своих опытных специалистов, глубоко изучивших потайные желания и пристрастия своего народа. Успехи умельцев на телевидении по формированию нужных взглядов на события в мире, в обществе, в потреблении поражают.

Ещё в 1992г. на американский телевизионный рынок поступила программа «The Real World» («Реальный мир»), которая существует и по нынешний день. В этом шоу показывается жизнь семи человек, живущих в одном доме. Телекамеры фиксируют каждый их шаг и все оттенки взаимоотношений. Но кинодокументальные фильмы далеко не новый формат информации: в далеком 1924 году в эпоху «немого кино» американцы сняли фильм о семье эскимосов, жившей на крайнем Севере.

Новизна «Реального мира» состоит в том, что авторы сделали фильм с полностью надуманной ситуацией: участники проекта до съемок не были знакомы друг с другом, их насильно свели вместе, и в реальной жизни они никогда бы не встретились, если бы не это шоу. И через каждые 5-10 минут шоу прерывается другим – не менее «интересным» - рекламой

За 15 лет телезрители, кажется, видели реалити-шоу на любые темы, любых сюжетов – столь огромное количество их было создано за это время. Оглупление зрителя, кажется, достигло предела. Но… режиссерам тоже хочется кушать, поэтому просто реалити-шоу уже недостаточно, и они пытаются сделать нравственный кульбит. Канал МТV внес революционные изменения в жанр и пригласил 25-летнюю модель-бисексуалку Тилу Текилу (какова рифма). Она должна выбрать себе пару из представленных 16 мужчин-гетеросексуалов (натуралов, по нашему) и 16 женщин лесбиянок. Ведущая устраивает смотр конкурсантам, сражающимся за выход в финал, и предупреждает: «каждую неделю я буду вышибать одного из вас под зад, пока не останется один идеальный мужчина или одна идеальная женщина».

Очень жаль, что эта пошлятина становится для России примером. Прививки мерзости быстро покрывают метастазами некогда здоровое тело искусства. Один лишь Николай Фоменко со своими 50-ю блондинками или раздеваниями участниц, которые были на российском  ТV лет 5 назад, идет уже впереди планеты всей. Чему же удивляться: Россия – активный член свободного рынка.

Все средства хороши, лишь бы создать эффект напряженного ожидания, напустить многозначительного тумана, погрузить в болото двусмысленности, пошлости, цинизма, низменных чувств. Зачем тонко шутить, приучать к размышлению, напрягать извилины, когда и дурно пахнущее блюдо идет на ура?

Но любое развлечение (как и многие другие виды общения) всегда больше, чем просто веселое время провождение. Везде торчат, словно заячьи уши, политические и идеологические установки, да и сама политика давно уже стала неразрывной частью поп-культуры. Спрашивается: зачем, только что принявший присягу чернокожий и слепой губернатор штата Нью-Йорк, тут же поведал журналистам, что три года встречался с другой женщиной, будучи женатым человеком? Делаю прогноз, что через год-два появится шоу, как слепой мужчина выбирает себе подругу из 50 блондинок, ощупывая их с головы до пят.

Особенно мерзко выглядит экранная вседозволенность (особенно словесная, голые тела не показывают) с насаждаемым пуританским целомудрием. «Конечная смесь идеализма и эгоизма является сильной комбинацией», - признался Збигнев Бжезинский, правда по другому поводу. Несколько лет назад половина жителей планеты смеялась над министром юстиции США Джоном Эшкрофтом, предложившим прикрыть тканью обнаженные груди двух статуй, олицетворяющих дух правосудия, в вестибюле своего департамента.

В Атланте государственный университет отказался выставлять копию Давида Микеланджело по причине его наготы. Существуют телестанции, которые прежде чем показать изображения Давида или Венеры, предупреждают, что показ предназначен только для взрослой публики. Ха-ха-ха!

Чопорное целомудрие активно демонстрируется и в другой сфере. В кафе аэропорта Даллес для выполнения заказа на бокал пива надо предъявить документ, удостоверяющий личность. Продажа алкогольных напитков людям, не достигшим возраста 21 года, запрещена. Продавцу, молодому парню, видимо, невдомек, что возраст можно определять и по виду. Никаких исключений.

Владимир Маяковский безапелляционно (как все, что он делал и говорил, а в большинстве своем правильно) отметил в заметках «Мое открытие Америки»: «Ни одна страна мира не городит столько моральной, возвышенной, идеалистической ханжеской чуши, как Соединенные Штаты».

5

Гордость Америки – широко пропагандируемая свобода слова. Однако  она имеет странное свойство, словно мед для Винни-Пуха, она вроде есть, и её тут же нет.

Она, свобода слова, конечно, есть. Каждый может высказывать свое мнение по любому вопросу, может критиковать власти, как ему заблагорассудится, и в такой форме, что впору подавать иск за оскорбление чести и достоинства. Может достаться и президенту в такой же манере.

Но эта критика и самовыражение скользят по поверхности, носят тот же  развлекательный характер, о котором говорилось выше. Серьезные, программные выступления натыкаются на стену отчуждения или бессильно повисают в воздухе, как спущенные детские шарики, не принося никому ни вреда, ни пользы.

Свобода слова, в основном, представлена розысками криминала на неугодных лиц, на которых уже указала власть, и раздувание скандала. Да, перед такой свободой пасуют все: и губернаторы (свежий пример Э. Спитцер), и президенты (Никсон, Клинтон). Что может улучшиться от смены одного губернатора другим? Ничего! Только внешность будет другая. Вот основное направление деятельности свободной прессы, а между скандалами – невнятное бормотание о праве на независимость Косово, ущемленного «жестокими» сербами, о целесообразности вступления в НАТО Украины и Грузии в целях защиты Америки от «угроз» Ирана.

Прочитаем лучше В.Маяковского. «Газеты созданы трестами; тресты, воротилы трестов запродались рекламодателям, владельцам универсальных магазинов. Газеты в целом проданы так прочно и дорого, что американская пресса считается неподкупной. Нет денег, которые могли бы перекупить уже запроданного журналиста».