Михаил Чижов

Он и не грустил, но мысли, раз за разом, возвращались к предстоящей операции. Живой думает о живых. Это нормально. Сейчас, или совсем скоро, решительно распахнется дверь в палату, и в неё войдет симпатичная, черноволосая медицинская сестра, стройная, высокая под стать высшим, модельным требованиям. И ему будет приятно, что на эту сложную операцию его повезет она, внимательная и не равнодушная. Какой пустяк, думает он, кому везти тебя на возможную смерть, и не может с этим согласиться. Кажущиеся условности совсем таковыми не являются, особенно, в критические моменты жизни. Это те «пустяки», без которых она становится пресной, пустой, обезличенной. Если тебя окружают убогие духом люди, то и сам ты станешь со временем таким же, как окружающие. Нет, даже в самом малом деле надо искать прекрасное и прекрасных людей, радующих глаз и душу. 

Вчера эта модельная медсестра, что-то забыв, вернулась на свой пост. На ней было черное, кожаное и длинное пальто, опушенное по краям крашеным в тон песцом. Она ходит всегда стремительно и даже не длинные волосы её развеваются, как у финиширующей на короткие дистанции спортсменки. Он, сидя в коридоре, читал грустно-веселые рассказы О. Генри (самое подходящее чтение в столь ответственный момент ожидания) и поднял голову, услышав быстрый шум её шагов.

-О-о-о, - только и сумел он вымолвить, чтобы успеть донести до неё, летящей, свое восхищение.

Она притормозила. Обычные черты лица озарила теплая улыбка, в которой заключалась вся суть её, мягкая, завораживающая, добрая. Он встал,  подошел близко-близко и таинственным шепотом спросил:

-Таня, у вас какой рост?

Её глаза зажглись горделиво-шаловливым блеском, но не как у кокетки, празднующей очередную «победу», а как у женщины, имеющей двух детей, получивших признание взрослых. Другая отмахнулась бы в своей чопорной недоступности от осознания мужского, больничного и  временного «вдовства», но не она, умеющая отличать зерна от плевел.

-Один метр и 78 сантиметров, - но женское начало всё же проявилось, - зачем это вам? – добавила она лукаво.

Отнюдь не осуждение прочитал он в этом вопросе («ну вот и Вы туда же, а я думала, что Вы серьезнее»), а элемент игры, важной и отвлекающей от беспокойных дум перед операцией.

-В модельном бизнесе вам бы цвести, - ответил он серьезно. Потом подумал и добавил, - хотя вдруг испортили бы там вас.