Михаил Чижов

—Пошли, Дунай! — позвал он и закинул на плечи боль­шой рюкзак с пристегнутой к нему дубленкой. Надел лыжи, и они тронулись к шоссе, где их должна ждать машина. Вско­ре дождь усилился. Дунай порой нетерпеливо забегал впе­ред и удивленно оглядывался, лапой смахивая с носа капли воды. А у Кострова, уже немолодого, дела шли неважно: рюкзак из-за дубленки сбивался то на одну, то на другую сторону, сковывая движение, лыжи проскальзывали назад, палки застревали в размякшем снегу. Шесть километров по­казались сотней. Выбиваясь из сил, они наконец вышли к шоссе, где уже стоял Андрей, несмотря на сильный дождь.

—Заждались, заждались Александр Петрович, — за­кричал обрадованный Андрей. — Мы бы ни за что не про­ехали по такому снегу. Как хорошо, что есть сотовые теле­фоны, обо всем можно договориться, — сказал он, здорова­ясь за руку с Костровым. Дунай тут же клубком подкатился к ним под ноги.

—Умная собака! Я с ним подружился капитально, — ска­зал, отдышавшись, Костров. — Погода была отвратная: толь­ко один день оказался по настоящему лыжным, так что общение с ним скрасило мое безделье. — Он любовно по­трепал Дуная по холке.

—Что я говорил, — с гордостью ответил Андрей.

—Я совсем промок, бежим в машину, — устало поторо­пил Костров, доставая дубленку. — Надо снять промокший спортивный костюм.

—Сейчас я постелю попону, чтобы Дунай не испачкал заднее сиденье, — сказал Андрей. — Отец встретит нас у вольера.

Он сел в машину и, немного повозившись в ней, открыл дверь и скомандовал:

—Дунай, ко мне! Тот беспрекословно прыгнул на сиде­нье. — Он хоть и привык ездить в машине на охоту, но лю­бит, чтобы кто-то из нас, отец или я, были в машине, — пояснил Андрей.

—Мне жалко Дуная: нелегко ему будет. И, наверное, он опять убежит, — сказал Костров, удобно усевшись на пе­реднем сиденье «Волги».

Андрей задумался, но ничего не ответил. У вольера прохаживался Василий Иванович. Дунай нехо­тя вылез из машины и вошел в вольер. Он не ткнулся носом в руку старого хозяина, как делал раньше, а поднял гордо голову и стал смотреть вдаль, будто в ней было что-то за­хватывающе интересным. Он не обратил никакого внима­ния на небольшой тазик, из которого вкусно пахло едой, торопливо поедаемой черным молодым кобельком.

Костров погладил его по голове и попытался посмотреть ему в глаза. Дунай отвернулся.

—Ну что же, Дунай, прощай дружище, ты хороший друг. Мне с тобой было интересно, — тихо произнес Кост­ров.

—Я еще побуду здесь, — сказал Василий Иванович и по­прощался со всеми за руку.