Михаил Чижов

Россия, уничтожив с помощью США коммунистическое на­правление своего развития, влилась в демократический поток, с характерными рыночными отношениями, бесконечными вы­борными кампаниями, рассматриванием пятен на платьях лю­бовниц кандидатов. Какое уж тут уважение к личности. Откро­венная и всепоглощающая жажда власти и возможность ее до­стичь. Для сильных и богатых в этом заключается основная прелесть демократии по-американски. «Демократия начинается тогда, когда у тебя в кармане миллион долларов»,— откровен­ничает Джордж Сорос. Согласимся: ему виднее. Возможно, есть и другая организация демократии, но США насаждает свой ва­риант силой.

Что же получила Россия, слившись с западным сообще­ством? Нескончаемую череду громких политико-финансовых убийств, таких же заведомо не раскрываемых, как и убийство Джона Кеннеди, безработицу, нищету 40 процентов населения, ощущение неуверенности в завтрашнем дне еще у 50 процен­тов, наркоманию и другие «прелести», присущие свободному рынку.

Нет, не человечество разуверилось в коммунистической идее. Ее обескровили и растащили по личным закромам меркантиль­ные и неумные люди, случайно оказавшиеся у власти. Бог с ней, с идеей. Меня не форма социально-политического устрой­ства волнует, а содержание души человека. Основной пробле­мой современности становится все более ощутимая разница между уровнем технического прогресса и состоянием духовного развития личности. Обратно пропорциональная зависимость меж­ду упомянутыми категориями уже стала реальностью, и не за­мечать ее невозможно. Мир человека непонятным образом ску­деет, сжимается, как шагреневая кожа, рядом с умной маши­ной. И чем умнее машина, тем непривлекательнее «нутро» человека, ее обслуживающего.

Максим, американец с пятилетним стажем, рассказывает, что 80 процентов всех разговоров среди американцев вертятся вокруг еды и с тем, что с ней связано. В каком ресторане был, что съел, какие ощущения получил, как обслуживали и про­чая, прочая. А все улыбки, расточаемые при встречах, извине­ния от прохожего в случаях, когда он вольно или невольно подходит к тебе ближе, чем на полметра, сформированы систе­мой штрафов. «Уникальный регулятор» — говорят американцы.

В СССР пытались решить значительно более сложную за­дачу: сформировать искренность во взаимоотношениях, разви­вая совестливость. Не получилось. Во многом мы шли впереди, предугадывая будущие сложности: недаром многие идеи, раз­витые при социалистическом строе, сейчас активно внедряют в Японии. Россия, не учитывая уроков прошлого, вошла в пещер­ный лабиринт...

Много вопросов задала жизнь за 40 лет, что канули в лету с той памятной осени 63-го года. В большинстве случаев никто не пытается на них отвечать. Фатализм стал исключительно моден. Мир еще более посуровел и кардинально сменил систему цен­ностей в человеческих взаимоотношениях. Теперь редкие люди искренне заплачут на улицах, не стесняясь своих слез. Время романтиков прошло.

Я вздохнул и закрыл брошюру. Посещением могилы люби­мого человека я как бы замкнул круг жизни, связанный с ним.

Пробежался взглядом по лицам сорока двух президентов, что аккуратно разместились на книжной закладке. Серьезные, вдумчивые лица. Лишь последние семеро, начиная с Никсона, скалят зубы в безудержной улыбке. Узники позы и роли, навя­занной им американским обывателем.

Жить стало веселее, господа?

Вашингтон — Нижний Новгород.

2003 г. Июль — сентябрь