Михаил Чижов

-Пробьется ли сынок на хваленом своем вездеходе? – сама себя спросила бабушка, оценивающее осмотрев снежные заносы. Ветер утих, потеплело, и бескрайнее белое безмолвие легко вошло в присмиревшую ее душу. Словно сам Бог посмотрел с высоких небес на эту счастливую пару: сухую старушку в потертой дубленке с чужого плеча и ярко одетого мальчика в черных, подшитых кожей валенках.

-Бабуля, тащи лопаты, - приказал по-мужски Вася, притоптывая ногами, как некрасовский мужичок с ноготок, - копать будем снег.

-Сейчас, сейчас, внучек, - согласно закивала головой бабушка, возвращаясь на крытый двор.

Лопата у каждого была своя. Старой, хозяйской исполнилось, наверное, лет тридцать, не меньше. Фанерный совок ее, окантованный алюминиевой лентой по краям, был изгрызен работой и временем, словно изголодавшими мышами, а черенок, десятки раз пробитый гвоздями, ослаб в своем гнезде и слегка прокручивался в руках.

«Вот и я, такая же стала, как эта лопата», - с непонятной отрешенностью прошептала привычно Татьяна Ивановна, вынося лопаты на вольный свет.

-Ул-ла, - закричал Вася.

Бабушка и внук работали молча. Она шла впереди и пробивала дорожку для ходьбы: не узкую и не широкую, а в самую пору, чтобы разойтись двоим, не зачерпнув ногу в сугробе. Внук шел следом и зачищал тропинку от снега, упавшего с широкой бабушкиной лопаты.

Звонок сотового телефона, как всегда, прозвучал неожиданно.

-Папа звонит, - уверенно и радостно закричал Вася и воткнул в мягкий снег свою красивую, недавно купленную лопатку.

Бабушка решительно нажала зеленую кнопку: с техникой она была на «ты». Поздоровалась с невидимым абонентом и замолкла, слушая сына. Звонил он.

-Ну, вот и приехали, - разочарованно протянула она. – Не могут они пробиться к нам: сильные заносы. Сегодня он организует чистку дороги, и только завтра родители твои подъедут, - разъяснила бабушка.

***

Татьяна Ивановна с внуком встречала сына с невесткой на улице. После положенных в таких случаях объятий и приветствий мать с сыном прошли в дом, а Вася с мамой остались перед избой: пошептать, понежиться… 

-Нет, вы послушайте, что мне сказал Васька, - возмущению в голосе молодой мамы Виктории, входящей в избу, не было предела. Гладкое лицо ее, отциклеванное с особой тщательностью и любовью, выражало крайнюю степень презрительного удивления. – Нет, нет Татьяна Ивановна, вы только представьте: до чего довела ваша система воспитания. Васька мне сказал, что хочет стать дворником. Двор-ни-ком, - язвительно и зло повторила она нараспев,  и ее жирно подведенные глаза расширились от негодования. Даже  ресницы, ловко обработанные дорогой тушью, удлинились вдвое. - Он, видите ли, любит убирать снег. Значит, у моего сына формируется рабская психология? Этого я не допущу!