Михаил Чижов

— Играю с Понедельником. Знаешь такого? — гордо говорил он при редких встречах.— Меня прозвали «Виртуоз», это надо заслужить.

— Кто не знает чемпиона Европы? — вопросом на вопрос отвечал я.— А приносит ли тебе игра радость, как в детстве?

— Это работа,— уклончиво отвечал брат,— тяжелая работа. Ты посмотри на эти синяки и шрамы. Не такие страшные, как у Петровича, но все же...— Он показал на левую ногу: часть икроножной мышцы была вырвана, словно ее выгрызли зубами.

Пригласили его в Москву, в ЦСКА. Зря он поехал туда, но, видимо, закружила его звездная болезнь. Начиналось, правда, и там хорошо: дали квартиру, прилетела на огонек славы красивая бабочка— женился. Но потом замучили травмы: один раз выбит мениск, второй. Операция. Нелады с главным тренером. И пошло-поехало. Застрял надолго в дубле.

Бывая в Москве по служебным командировкам, я всегда ходил смотреть на Сашку. Трибуны, когда играли дублирующие составы, были почти пустыми, и я располагался поближе к проходу в раздевалку, чтобы встретиться взглядом с братом.

Вот из туннеля по ступенькам медленно поднимались футболисты. На беговой дорожке стадиона они обычно останавли¬вались, топая бутсами, подтягивали гетры, поворачивались к трибунам. Я поднимал руку и кричал: «Сашка!» Тот крутил головой, узнав родной голос. Удовлетворение расплывалось по его усталому лицу, и почти весело (или так мне казалось) он выбегал на поле. Сашка даже не в лучшие годы не терялся в игре. Он отличался от многих своей понятливостью, тонко схватывал все, на что ему намекали партнеры, и сам делал то, что от него требовала игра и партнеры. Мое ли присутствие тому причиной, но Сашка отдавался игре целиком, не жалел себя, не сачковал, дожидаясь точного паса, как некоторые зазнавшиеся бомбардиры. Он менялся позициями с партнерами, предлагал себя и в ответ как знаки доверия и уважения получал идеальные по точности пасы. Так случалось, что когда на трибуне бывал я, брат не уходил с поля без гола.

— Виртуоз заиграл!!! Как раньше! — слышались мне возбужденные голоса немногочисленных соседей по трибуне.

Вот он, приблизившись к противнику, нарочито отпускает мяч, чтобы убедить соперника в ошибке, а когда тот расслабился, уверенный, что сейчас завладеет мячом, брат резким рывком догнал мяч, бросил его себе на выход и на скорости обошел опешившего защитника. Хлестко ударил. Гол.
И раз за разом получал он удары по ногам от своих опекунов и оказывался на зеленом газоне. Наверное, не только мне было видно, как все тяжелее и тяжелее поднимался сбитый на землю Виртуоз.