(русское прочтение Константина Леонтьева в ХХI веке)
После смерти (1891год) его забыли скоро, беспощадно и, казалось, навсегда.
Теперь его вспомнили и называют пророком. Ведь он предсказал всё (или почти все), что произошло и происходит ныне в России.
Либералы до сих пор его остро ненавидят, будто не прошло более 120 лет со дня его философских исканий, столь болезненно воспринятых ими. В этом сокрыта дополнительная причина в желании прочитать и понять Константина Леонтьева, ибо только правда «имеет честь» быть колючей и неудобной, согласно русской мудрости: «Правда глаз колет». Потому-то он вдруг стал нужен нам, несмотря на утверждение Николая Бердяева, что Леонтьев – писатель «неузнанный, непонятый, никому не пригодившийся, умерший в духовном одиночестве».
Да, трудно было хранить память о «мракобесце», когда на российских улицах с конца Х1Х века активно внедряли социал-демократические воззрения (столь ненавистные ему), взрывая и расстреливая жандармов, генералов и губернаторов. Рука бомбистов поднялась даже на царя, незыблемый оплот государственности, о которой он так много и по-доброму писал. Расцвели зловещими цветами идеи нигилизма, либерального демократизма, космополитизма, социализма и прочих подобных «измов», так проклинаемые им. Кто посмеет вымолвить хоть единое доброе словечко о противнике прогресса, социального равенства и братства? Никто!
В то бурное, «идейное» время кто бы решился издать «реакционера» Константина Леонтьева, когда модно изучать Карла Маркса, Фридриха Энгельса, Владимира Ленина и устраивать жизнь по их заветам и советам. Они требовали, чтобы брат стрелял в брата, сын – в отца, а отец в сына, разрушали православную веру и взрывали церковные храмы, так любимые «ретроградом» Леонтьевым. Разве только Иосиф Сталин, бывший семинарист, проводящий в жизнь с конца тридцатых годов идею великой государственности Советского Союза, мог благосклонно отнестись к мыслям Леонтьева. Но времени усатому грузину хронически не хватало: индустриализация была на первом плане, хотя, кто знает - кому мы обязаны в июле 1941 году словам, сказанным с православной силой: «Товарищи! Граждане! Братья и сестры! ...».
Можно ли когда-нибудь либералам-космополитам, революционерам-интернационалистам и русофобам «полюбить» шокирующие выводы Леонтьева? Судите сами.
Константин Николаевич, к примеру, находил положительные стороны в крепостном праве: «Крепостное право было в свое время великим и спасительным для России учреждением». Он славил Екатерину II, усилившую неравенство между крестьянами и помещиками, находя в этом её главную заслугу. «Она охраняла крепостное право (целостность мира, общины поземельной), распространяла даже это право на Малороссию…» («Византизм и славянство»).