Он поет осанну православию, тому единственному охранителю русского государства, которое необходимо беречь, как зеницу ока. «Принцип самодержавия и принцип патриаршей власти – это так тесно связано; это почти одно и то же…». Но не только в этом видит он заслугу христианской (но и любой) религиозности. Верующий человек, по его мнению, прежде всего, носитель положительных нравственных качеств, не позволяющих свалиться в грех безбожия и космополитизма. «Хорошая натура есть особый дар; хорошее направление есть дело свободного избрания. Христианская вменяемость относится не к дарам натуры, а к приобретенным усилиями плодам веры и страха Божия». То есть, чтобы стать верующим, надо приложить душевные усилия и немалые, надо воспитать себя.
Он ненавидит «либеральный демократизм, который давно уже трудится над разрушением великих культурных миров Запада». Сознательное, а, порой и чаще всего, бессознательное его взращивание (которое он пытается остановить своим пророческим словом) в России приведет к разрушению её государственности, веры и неисчислимым бедствиям – такова главная мысль его трудов. «Республика Франция в домашних делах своих не боится ни Бога, ни папы, ни безбожия; она боится только социалистической анархии, которая дала уже себя знать в 1871 году и даст знать себя еще сильнее… Подождите» («Национальная политика как орудие всемирной революции»).
Россия не испугалась социалистической анархии и пустилась во все тяжкие, взрастив социалистическую революцию и братоубийственную гражданскую войну, унесшую миллионы русских жизней.
К чему ещё примеры? Наверное, любому, даже самому самокритичному либералу ясно, что перед ним ярый образчик политического мракобесия, «враг демократии и прогресса», русский «шовинист», а в глазах Бердяева – «сатанист, надевший на себя христианское обличие», изувер, аморальный человек. Много подобных ярлыков навешали на него сторонники социальных потрясений в России, которые, увы, не боялись социалистической анархии.
Прозападному либералу эти взгляды близки и понятны. Это, так. Хотя, надо заметить, других либералов (не прозападных) в России не бывает!
Конечно, потомкам тех, кто в двадцатые годы буквально оккупировали Москву и Петроград, устроив «великое» переселение избранного народа от западных границ России в её исторические центры, противно читать пророчества Константина Леонтьева. Хотя для них они отнюдь не являются таковыми, скорее наоборот. Создается стойкое ощущение, что некоторые из умных врагов России, изучив леонтьевские откровения, приняли исчерпывающие меры к практической реализации опасений философа. Как в математике есть метод доказательства, называемый «от противного», так реальная история великих бед России – скорбный путь возможного применения этого метода по предостережениям Леонтьева.