Покойных – значит тихих, навечно тихих, как герой романа Грэма Грина «Тихий американец», которого легче убить, чем переубедить в воззрениях на буржуазные «ценности».
Сладостная боль – вот первое чувство, что охватывает русского при чтении Константина Леонтьева. Но её нельзя поставить рядом с переживаниями мазохиста или женщины в первую брачную ночь. Эта боль сердечная и возникает она оттого, что многое, предсказанное им, сбылось с пугающей сознание точностью. Сладость или радость в том, что русская мысль так неповторимо талантлива, прозорлива и точна! В том, что где-то у тебя глубоко в душе бродят подобные мысли, скорее похожие на неясные чувства, чем на умело и правильно высказанные слова и фразы, отлитые в четкие выводы. Беру на себя смелость сказать, что такие чувства, пусть и неясные, могут посетить только русского патриота, у которого даже при всей его внешней финансовой обеспеченности ноет сердце при виде либерально-буржуазного перерождения любимой Отчизны.
Почитать бы Витте на ночь, в которую он сочинил (так говорят историки) Манифест 17 октября 1905 года («Об усовершенствовании государственного порядка»), статью Константина Леонтьева «об очень мирной конституции», написанную за тридцать лет до первого Октября. Глядишь, не пришлось бы проливать тонны человеческой крови после второго Октября, случившегося, как известно, в 1917 году.
Модно сейчас говорить, оправдывая некомпетентность власть предержащих людей, что в истории нет сослагательного наклонения. Но для чего тогда мировой опыт, научные, философские и социально-общественные открытия и обобщения, если мы игнорируем их, как не имеющих никакой ценности, важности и применения. Давайте выбросим или сожжем все манускрипты и книги, забудем открытия ученых и опыт прежних поколений ради буржуазного спокойствияи пошлости и вернемся в первобытный мир хаоса и детской непредсказуемости. Ведь все равно никто их не изучает и не следует мудрым мыслям и опыту, прочувствованному по принципу «бритвы Оккама».
Трудно расставаться с иллюзиями, вбитыми в наши, теперь уже седые головы с советских времен. Только при чтении Константина Леонтьева можно сделать первый шаг в познании великой России. Можно, наконец, понять, что есть иллюзии, а что – суровая истина. Первый шаг очень труден. Многие не хотят делать его, чтобы самостоятельно и уверенно ходить по грешной земле. Лучше лежать на диване и изредка поплевывать в потолок, глядя в телевизионный ящик, до отказа забитый пошлой, развращающейчепухой. Правда - страшна, неудобна, колюча, как солома для ночлега в стоге, но в дождь и непогоду она мила и необходима. Сейчас время невзгод, когда солома правды важнее мягкой перины лжи.