Москва не вызывала в Алексее Грибове комплекса неполноценности. Не потому что он был нахалом и пробивным малым, которого выставляют за дверь, а он лезет в окно, скорее наоборот. Родился он и вырос в крупном областном центре, в столице бывал не раз, и не принимал суматоху московских вокзалов и метро за истинную суть городской жизни. Он знал, что стоит лишь пройти от железнодорожной сутолоки главного перевалочного центра страны несколько сот метров и свернуть в какой-нибудь Малый Златоустинский переулок, изгибистый, словно коленчатый вал, как очутишься в знакомой до боли обстановке, среди двух-трех этажных купеческих домов, которых в родном городе сотни. Во дворах за нарядными домами течет размеренная чуть ли не деревенская жизнь со старушками, день-деньской сидящими на скамеечках у подъездов или возле песочниц, в которых копаются их внуки и правнуки. С мальчишками 8-10 лет, умудряющимися поиграть в футбол на пятачке земли, ежеминутно рискуя разбить чье-нибудь окно. Подростки уходят играть в футбол или баскетбол на школьный стадион, а после игры сидят на баскетбольных щитах как галки, горячо обсуждая только им интересные проблемы. Игра в домино, когда-то широко шагнувшая из курилок социалистических заводов и фабрик во все дворы, благополучно испарилась вместе с многострадальными заводами. На немногих сохранившихся столах, за которыми совсем недавно кипели доминошные страсти, сейчас сидят старшеклассники и студенты и пьют из банок пиво. Так что в каждом знатном городе довольно бытовой простоты, как и в самом прославленном мудреце.
Будучи в Москве, Алексей не позволял себе послаблений, был внимателен, по сторонам не зевал в простодушном восхищении, а четко отслеживал многочисленные указатели и надписи, чтобы не попасть в число провинциальных простаков, мечущихся как заблудившиеся щенки. И всякий раз, отправляясь в столицу, брал с собой карту улиц и метро. Даже в этот раз, когда Грибов приехал на недельку к старшему брату, и дорога ему была знакома до выбоины на мостовой, он не изменил устоявшейся привычке. Что же, в 25 лет человеку пора иметь пару-тройку серьезных привычек.
Поезд пришел рано, в половине 6-ого утра и, боясь побеспокоить брата столь ранним и неожиданным визитом, Грибов решил немного прогуляться у вокзала. Дни в конце ноября стояли на удивление теплые, сырые. Выпавший накануне и истолченный тысячами ног снег на тротуарах и дорогах лежал грязно-серым пеплом. Город еще спал, только у вокзала людской водоворот: подъезжали и отъезжали такси, сновали люди с чемоданами и налегке.