В глазах моих стало сыро. Я затормозил у обочины, заглушил двигатель и пересел на заднее сидение. Она обняла меня крепко, очень крепко, как будто хотела вселиться в меня из этого мира, где ей скоро не хватит места, и заплакала, но не горько, а с облегчением, от которого моя душа чуть не разорвалась. Она положила голову на мое плечо и не всхлипывала, не шмыгала носом, лишь слезы тихо лились из глаз. Мой кадык задергался вверх-вниз от волнения, я прижал ее к себе, и мы застыли в долгом поцелуе, пока не прервалось дыхание. После чего я чуть отодвинулся, уложил ее голову себе на грудь, и она тихо, совсем незаметно для меня, и для себя тоже, заснула. А солнце скромно смотрело на машину, не решаясь заглянуть своими лучами в салон и нарушить наш сон.
Был день 7 июля – Рождество Иоанна Предтечи.
***
Одноэтажный кирпичный дом был невелик. Всего-то 27 квадратных метров жилой площади. С тремя окнами по переду и двумя с правого края. Сзади, к кирпичной основе, была пристроена бревенчатая кухня с русской массивной печью. Один край кухни немного завалился: подгнил дубовый столб, на котором лежал сруб. Мишка сказал мне:
-Не волнуйся, Палыч, поправим. Мне недавно предлагали белый кирпич по рублю за штуку. Брать?
-Конечно, - согласился я, - поработаем, если не откажешь в помощи.
-Что же с вами делать-то? Вы ведь, как погорельцы, а им всегда помогали обществом. Земля здесь пух и очень плодородная, и немало ее за вашим домом будет. Соток 12 ваши. Вот гараж. Банька, правда, плоховата, но тоже переберем. Обживемся, и все будет хорошо. Главное - мы соседи.
-Марфа Ивановна, почему вы продаете дом? – спросил я хозяйку.
-Сынок, мне уже 75, сердце больное, и управляться по дому одной тяжело. Сын берет меня к себе в городскую квартиру, в ней все удобства. Буду ухаживать за внуком.
-Сколько вы просите за дом?
-Не знаю. Вот сын приедет, вы с ним обо всем договоритесь.
Я так увлекся осмотром дома и разговорами о ремонте, что забыл о жене, а когда посмотрел на Наташу, то чуть не закричал от испуга. Серый цвет лица и такой утомленный вид, что, казалось, еще секунда, и она рухнет замертво. Я подскочил к ней, чтобы никто не заметил ее неважного состояния, и обнял левой рукой за утончившуюся талию.
-Миша, пойдем к тебе, посидим за рюмкой чаю. Марфа Ивановна, извините, мы с дороги устали, - попросил я, волнуясь.
-Хорошо, хорошо. Я пока барахло собирать буду, - согласилась старуха.