-Найдем другую работу. Надомную. В деревнях есть даже такая работа, как написание писем. За тех, кто не умеет излагать свои мысли на бумаге. Платят молоком или картошкой.
-Идеалист. Кто же сейчас пишет письма? Даже древняя старуха умеет пользоваться мобильным телефоном, а мыслей у нее - кот наплакал. Спи, прожектер.
Мы уснули, крепко обняв друг друга, как перед долгой разлукой.
***
Не дай Бог заболеть, если у тебя нет прописки и даже паспорта. Никто и нигде тебя не примет даже за деньги, даже по знакомству, потому что все боятся каких-то мифических проверок неведомых борцов с терроризмом или финансовых инспекторов. Три недели хождений, ожиданий пока нам не выдали справки, что мы не родственники Бен Ладена и желаем постоянно жить в России. До настоящих паспортов надо было ждать месяца два или три. Отмена пресловутого, но важного, пятого пункта уравняла русских, мечтающих вернуться на Родину из стран бывшего СССР, со всеми другими въезжающими, которых десятки тысяч в год. И никого не интересует, что ты родился в этом городе и прожил в нем 23 года. Никого. Скорее, наоборот, в тебе видят предателя, десяток лет проработавшего на чужую страну. «Почему вы не вернулись раньше?» – вот вопрос, чаще всего звучащий, или читаемый на лицах людей, уполномоченных вершить нашу судьбу.
Последнее время Наташа подолгу лежала в постели, жаловалась на «нечеловеческую» (так она говорила) усталость. Боль беспрерывно скакала, словно маленькая девочка при игре в классики, из поясницы в левый передний бок и обратно. Температура повышалась каждый вечер.
-Скучно мне. Саша, посиди со мной рядом. – Я в это время должен был ехать на железнодорожную станцию, чтобы принять груз с нашей мебелью.
-Ташенька, мне некогда, надо ехать. Ты уж извини. Почитай лучше книжку, я тебе детектив Агаты Кристи привез. Ты его еще не читала. Детективы хорошо отвлекают.
-Не читается что-то, милый. Настроения нет. Вот тебе опять куда-то надо. Мне скучно без тебя.
-Хорошая моя, не грусти, все образуется, - у меня дрогнул голос, произнося привычные, надоевшие ей слова.