Это состояние хорошо было известно ему по легкоатлетическим кроссам, когда от усталости боль в правом боку неуклонно нарастает и ширится, когда хочется послать к черту эту пытку, предпочтя ей мягкую и зеленую лужайку неподвижности. Однако жажда борьбы и возможной победы пересиливала душевную слабость, и приходило долгожданное второе дыхание. При этом Краев хорошо усвоил, что второе дыхание надо приближать неистовыми тренировками, к любому встречному поперечному оно запросто не приходит.
За эти полтора года он устал ждать облегчения, поднимающего душу и тело. Теща тараканом лезла во все его дела. Словно была женой. Надежда Николаевна интересовалась его делами на работе, зарплатой, куда и с кем он иногда ходит по вечерам. Она блюла его, Краева, невинность после неожиданной гибели жены. Ласковые слова его не обманывали, глаза тещи были холодны и равнодушны. Ни искренности, ни чуткости в казенных словах тещи и старшей, уже взрослой и замужней, дочери не было ни на йоту. От них он уставал больше и безнадежнее, чем от самого изнурительного кросса.
Чем ему мог помочь маленький Тёма? И, тем не менее, только рядом с этой, пока невинной, детской душой, он отдыхал, слегка отводя мрачную безысходность в сторону. Краев возился с сыном каждую свободную минуту, лишь бы тот не вспоминал и не произносил святое слово «мама». Не потому, что он сам боялся вопроса: «Папа, а где мама?», а потому что боялся слез сына, прикипевшего за пять лет к маминой нежности и ласке…
После родов напасти, как голодные волки, набросились на жену и младенца. Видимо, перерыв в полтора десятка лет между родами был далеко не благом. В роддоме жена получила какое-то бактериальное заражение. После выписки по телу рассыпались мелкие гнойники, потом началась грудница с температурой до 40 градусов. Назначили антибиотики. Краев противился, сражался с врачами, говоря, что с молоком они попадут в маленькое тельце сына и пропитают его насквозь, разрушат микрофлору кишечника.
-Вы хотите смерти жены? – жестоко спрашивали они.
-Нет! Но здоровье сына?
-Эти антибиотики имеют избирательный характер, и в молоко не попадут.
-Неправда?
-Вы академик медицины?
-Нет.
-Тогда слушайте, что вам говорят.
Краев так мечтал о сыне. Он всегда просил жену, чтоб та поскорее родила второго ребенка, но вездесущая теща и здесь успевала сунуть дочери свою черную лепту. И дочь слушалась ее, а не Краева. Жена сделала даже несколько абортов. Это приводила его в тихое, беспомощное бешенство. Ради чего? Теща, видишь ли, считала, что ее дочери нужно отдохнуть, или сначала обставить новую квартиру, и … гробила ее здоровье. Проблем по жизни всегда предостаточно, но, чтобы их плодили близкие?