Как бы мужественен и настойчив не был Ефремов в сохранении боеспособности своего войска, к началу апреля ударная группа под давлением немцев распалась на три части. Два месяца полуголодного существования, когда съедены все раненные в боях лошади, когда в частях, где не было коней, варили юфтевые сапоги, сделали свое черное дело. Любое, даже малейшее ранение у ослабленных голодом и жесточайшими простудами бойцов и офицеров вело к нагноению ран и заражению крови. Предполагаемый обоз раненых с их охраной мог составить не меньше двух с половиной тысяч бойцов. По словам Камбурга немцы сосредоточили в районе базирования штаба 33-ей армии элитные, хорошо обученные подразделения полка СС и полка особого назначения «Бранденбург-800». Свирепые, как обученные на людей овчарки, немцы готовы были на самое гнусное дело: убивать раненых, больных, мирное население, которое уходило вместе с армией Ефремова.
После скудного обеда, состоявшего из небольшого количества бульона из конины и разваренной ржи, Светлов сел за письмо. Расстегнув ворот гимнастерки, чтобы дать отдых шее и двум чирьям на ней, он подбросил в печурку пару сосновых поленьев и, с удовольствием ворочаясь, как медведь в берлоге, пристроился за грубо сколоченным столом в углу деревенской избы, где квартировал особый отдел. В окна непрерывным потоком лились солнечные лучи. Издалека доносились разрывы немецких мин и снарядов. Постоянная канонада притупила остроту шумового восприятия. Бои шли постоянно.
Теперь не радовал даже столь любимый, родной солнечный свет. Он же носит фамилию Светлов. От горячих лучей сугробы напитались водой, словно губка. Ходить по снегу – одно мучение, проваливаешься по колено, а ведь надо бежать под пулями, пригибаться, падать, вставать и опять бежать. Как это делать, когда бойцы и большинство офицерского состава были в валенках, которые через час ходьбы промокали насквозь и становились неподъемными, а мышцы от недоедания были дряблыми. Хромовые сапоги уже съели. «Словно Ванька Жуков жалуюсь, - подумал он о своих мыслях и улыбнулся.
Твердая рука вывела: «30 марта 1942г. Действующая армия». Написал и взгляд его посуровел. Да, это действующая армия, что бы там не писали фашисты в своих листовках, тысячами разбрасываемых с самолетов над деревнями, что находились в зоне их военного влияния. Он медленно заполнял привычными, маленькими буквами почтовую открытку, время от времени задумываясь.
«Добрый день родная Томка и мои шалуны Инуська и Толик. Воспользовавшись отъездом одного из наших работников, решил сообщить о себе. Во-первых, поздравляю Инуську и Толика с прошедшим днем их рождения и желаю им здоровья и счастья в дальнейшей их молодой жизни».
Комментарии