Страница 2 из 47
Летом хозяева привезли Серку на дачу. Не в какой-то там садовый домик, а в настоящий большой, бревенчатый дом, где можно жить и работать зимой. С печками, двойными рамами на окнах, отдельной спальней, гостиной и кабинетом, заваленным грудами книг. Вокруг дома широкая зеленая лужайка, с кое-где торчащими елями и соснами, огороженная со всех сторон глухим, но по нынешним временам невысоким забором. На лужайке круглые клумбы с пахучими цветами. Серка подходила к ним, жадно обнюхивала, но те пахли резко и сильно, и отнюдь не рыбой или мясом. От таких запахов кружилась голова, щекотало в носу, а пользы никакой. Серка чихала, крутила головой в недоумении и обиженная отходила от странных растений. Однако внутренний зов толкал её на поиски травы, что пришлась бы ей по вкусу. Упорные поиски привели её, наконец, к забору, куда не доставала пластмассовая рука страшно и громко жужжащего приспособления, приглаживающего лужайку. Здесь торчала жесткая трава, похожая на осоку. Вот она-то и пришлась Серке по вкусу.
Могло ли красивой кошечке придти в голову, что делит она приют не с простыми людьми, а с некогда крупными начальниками. Пожалуй, что – нет. Думать Серке хотелось лишь о новых запахах и непривычной обстановке, круживших ее юную головку, но мыслей о том, чтобы перелезть через забор и отправиться в далекое путешествие, у нее не возникало. Она принадлежала к животным определенного места, хотя и гуляла, как принято считать, сама по себе.
Идиллия закончилась внезапно, как всё хорошее. Приехала однажды поздним вечером шумливая машина с красными крестами на своих белых боках, осветила прекрасную лужайку, клумбу и внутренности дома своим ужасно ярким и пронзительным светом, бившим из двух огромных глаз. Серка в страхе заметалась по дому, пока не выскочила в дверь, открытую людьми в белых халатах. Она забилась под куст плетистой розы, но, уколов нос, пришла в себя. Она видела, как выносили неподвижного хозяина, лежащего меж двух каких-то длинных палок. Серка слышала зов хозяйки, но чужие люди пугали ее своим неприступным видом и противным запахом, и не откликнулась, не вышла из своего укрытия.