Страница 35 из 47
-Серка, Серка, Серка, - звал Петр Васильевич. И зов его был дик и отдавал легкой сумасшедшинкой. «Я как маленький мальчик зову пропавшую козу», - морщился он и вспоминал свои голодные послевоенные годы и козу, что, действительно, жила у них. И многим, если не сказать жизнью, семья была обязана этой упрямой и нахальной козе.
Что же для него эта кошка? «Может, она уверена, что это я натравил свирепых псов на её котят? – думал горестно Петр Васильевич. – Нет, надо брать её домой. Надо к кому-то прикипеть сердцем, не то одиночество совсем съест меня. Конечно, кошка – не лучший вариант, но сердцу не прикажешь. Когда все близкие уже на кладбище, то под старость лет среди людей друга уже не найти, да и не нужно его искать. Бесполезно!»
12
Весной Петр Васильевич пришел в сад, и к нему тотчас подошёл Фёдорович.
-Видел как-то зимой твою Серку. Шла по этой вот дороге, - он мотнул головой, указывая на дорогу, - худущая, кожа, да кости. Шла, покачиваясь от голода, и всё, оборачивалась, поглядывала на ваш домик.
-Покормил бы, - с охватившим непонятно почему раздражением пробурчал Петр Васильевич.
-Да, я пока бегал в дом, да чего-то брал, её и след простыл, - оправдывался Фёдорыч.
С изменившимся лицом Петр Васильевич, не говоря ни слова, стал открывать дверь, показывая своим видом, что важнее этой проблемы сейчас для него не существует. Фёдорыч с понимающим видом отошёл…
Серка объявилась, как ни в чем не бывало, в начале июня. Выросла, словно росток из земли, скинув шапку-невидимку, сидит и гипнотизирует взглядом.
-Серка, Серка, - радостно, с чувством облегчения закричал Петр Васильевич. Кошка встала и, не спуская глаз с Петра, потянулась. Была опять брюхата и медлительна.
Петр Васильевич пошел за кормом к домику, Серка, увидев его движения по направлению к себе, метнулась в сторону.