Страница 32 из 47
Но за полгода ни разу не назвал Петра - ни по имени, ни по отчеству. Только «сосед», да «сосед», или издавал некое странное мычание, обозначающее обращение.
-Фёдорыч, - иногда пытался усовестить его Петр, - у меня имя есть и отчество.
Но тот вёл себя так, словно увещевания касались не его. Пустяк вроде, но неприятный для Петра Васильевича, привыкшего за долгую жизнь к уважительному общению. Поразмыслив, он счёл эту странность за особенность малороссийского менталитета и мысленно, не душой, смирился с ней, хотя интуитивно стал сторониться Фёдорыча.
Но тут особый случай: странный, страшный, непонятный.
- Пойдём, посмотрим, что случилось, - говорил тревожным голосом Петр Васильевич, сдвигая на входной двери засов. – Да, минуточку подожди, сейчас возьму фонарик.
Через минуту они поднялись по дорожке к бане.
-Смотри: какие чудеса творятся у нас в садах, - и Петр Васильевич повёл руками, показывая то на одного, то на другого растерзанного котёнка. - Как ты думаешь: как и кто это зверство совершил? Кому несчастные котята помешали жить?
-Сатанисты! – Выпалил вдруг Фёдорович.
-Да, ты что? Как это? Котята такие дикие: мне не давались в руки, – усомнился Петр Васильевич. – Да и следов человека не видать на земле.
Они стали осматривать место преступления.
-Смотри, вон под забором следы когтей, - позвал Петр Васильевич, - скорее всего это собаки, бультерьеры, наверное, залезли.
-Но это же забор с соседним участком?
-Ничего удивительного: дыр там полным-полно. Сам, небось, знаешь.
- Но кто-то же должен натравить собак!
- Да. И натравили. Через участок забор вообще разобран, стройка там. Собаки учуяли, а живодёры скомандовали «Фас!»