Страница 36 из 47
-Не доверяешь? - с огорчением спросил Петр Васильевич. – Что ж, наверное, ты права. Кому теперь можно без сомнений доверять? Да, пожалуй, что никому. Серочка, девочка, говорят, что у тебя была трудная зима. Глядя на тебя, вообще-то не скажешь, что исхудала. Карбышами питалась?
Серка сидела среди грядок и слушала. Она напитывалась знакомым голосом, как кефиром, самым любимым своим яством. Тембр, голосовые интонации подсказывали ей, что теперь у неё настанет вполне обеспеченная и спокойная жизнь, пусть и осложнённая предстоящими родами. Но они - закон природы, а их надо соблюдать.
Когда же хозяин вынес еду, Серка подошла к нему и потерлась о его ноги в старых, испачканных землёй брюках. Спасибо, мол. Это движение кошки ярче всяких слов сказало Петру Васильевичу о тех трудностях, что пришлось зимой пережить его любимице.
Хозяин наклонился к Серке и погладил её одной рукой, но, как только он опускал вторую руку, Серка тотчас отходила, понимала, что двумя руками её можно легко поймать.
-Ну, умница, ну разумница, - подивился Петр Васильевич на её осторожность.
Удивился он и опрятности Серки. Словно не дворовой она была, а самой домашней из домашних. Все оттенки серого цвета – от почти черного на хвосте, до серебристо-пепельного за ушами, переливались на шкурке в чистоте, подаренной природой. Ни царапинки, ни малейшей ссадины на умной и спокойной мордочке, будто не со злобными крысами и карбышами вела она смертельные бои, а кормилась исключительно с любящих рук. Величавая походка и неспешность выдавали её аристократичность, неведомо как сохранённую в столь жестоких условиях борьбы за кусок мяса…
Поймать бы её, да и прооперировать, чтобы не мучилась с котятами, а потом домой взять.
Но не тут-то было. Серка словно почувствовала неладное, и в руки не давалась, а потом и вовсе исчезла. Звериное чутьё? Да, уж если природа подарила ей семя, то его непременно нужно доносить и вырастить себе смену. Ведь никто же не знает, что с Серкой, да и нами, будет через день, или два.